Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Один день из жизни Бога Смерти в отставке.
Автор: Мэй-чан
Фендом: Bleach
Персонажи: Ичиго. Но мимо пробегало много других людей.
Рейтинг: R (мат)
Жанр: странный. Скажем, бытовуха.
Предупреждения: ООС (ну хочу я такого Ичиго!), цинизм, мат, пренебрежительное отношение к девушкам. Ичиго, наш милый мальчик Ичиго, ругается, курит и трахает девочек. Вам всё ещё хочется это читать?
От автора: Вдохновил арт. Вдохновили последние главы. Вдохновил Ичиго бьющий морды и берущий деньги за свою работу телохранителем.

Утро. Нахуй утро. Надо вставать, в комнате холодно, а пол так вообще ледяной. За окном ещё темно, но слышно шуршание шин и просыпающихся птиц и соседей. И кто придумал школу так рано? Досматривая сон, рукой отыскать мерзкий будильник, выключить и на обратном пути подтащить к себе пачку сигарет. Последняя, бля. Подпереть рукой подборок, зажать губами сигарету и прикурить. Горький дым течёт в лёгкие. Хорошо…
Ичиго чешется о щетину и размышляет над философским «бриться или не бриться». Кожа покрывается мурашками, но, пересиливая себя, парень скидывает одеяло и, не прекращая курить, начинает одеваться, искать носки и решать, какие из них «чистые». Кидает в сумку нужные учебники и тетради, тушит докуренную сигарету в пепельнице, прячет ту обратно в шкаф и открывает настежь окна. Пустую пачку кидает в сумку, чтобы выбросить по дороге. Спускается вниз, находит в холодильнике вчерашний бутерброд и выходит из квартиры. Позавтракать и по дороге можно. День начался.
На улице прохладно, но достаточно часть пути пробежать лёгким бегом и тело разогревается. Ичиго сворачивает с дороги, заходит в переулок и покупает новую пачку сигарет. Старая пачка отправляется в урну. Ещё одна сигарета за утро. На этот раз вкуснее, потому что во рту нет мерзкого привкуса, какой бывает после сна, да и организм уже почти проснулся. Ещё бы кофе…
У школы шумно, все переговариваются, то и дело мелькают коротенькие юбки девушек и девочек. Сколько он таких задирал? Около десяти, не меньше. Очередная девочка улыбается в лицо и Ичиго кривит рот в ответ. Он проверяет, чем пахнет изо рта, преподнеся к нему руки, но от пальцев пахнет табаком и ничего не понять. Поэтому он просто просит у этой улыбающейся девочки жвачку и спрашивает, что она делает вечером. Девочка мнётся, краснеет и задыхается. Они все такие, пока не разденешь. Девочка отвечает, что ничего и что «мама с папой уехали отдыхать, квартира на пару дней только моя. Может зайдёшь сегодня на чай? А какие ты любишь фильмы?». Хотя она конечно же знает, какие фильмы любит Ичиго. Он говорит ей, что без проблем, а фильмы он любит разные. Всё равно до просмотра не дойдёт.
Где-то в толпе мелькает тонкая фигура Исиды. Он теперь тут типа за порядок отвечает. Ичиго старается с ним не встречаться. Нахрен надо? Иногда правда до Урью доходит, что «опять этот Куросаки» и «а он мне в челюсть на! А потом ногой в живот на!» и прочее подобное. Но Ичиго всё равно не приходит, даже когда его вызывают. До Ичиго доносится строгий голос и он ускоряется, почти забегает в школу.
До звонка есть ещё пару минут. Переодеться, поздороваться с ребятами и узнать, что же всё-таки задавали. Дорогу преграждает какой-то парнишка и говорит, что хочет защиты для его клуба шахматистов, потому что им всегда больше всего достаётся. Ичиго говорит, что у них не хватит денег, чтобы ему заплатить, но парниша не уходит и настойчиво повторяет свою просьбу. Ичиго говорит, что если они будут менее упрямы и надоедливы, охрана им не понадобиться. А ещё, если он сейчас же не уйдёт с дороги, то клубу шахматистов потребуется новый глава.
В классе шумно, все что-то обсуждают и над чем-то спорят. Друзей Ичиго нет. Ну понятно, они ещё вчера сказали, что сегодня не придут, потому что «болеют» и болеют серьёзно – за городскую сборную, которая как раз во время занятий сражается за право участвовать в главной игре сезона против сборной другого города. В общем, Ичиго понимает всю серьёзность их «болезни». В классе, кстати, уже никто не заикается о его странном цвете волос. Наверное, среди них просто нет самоубийц. И все уже давно поняли, что теперь Ичиго не тот простой, никогда не улыбающийся паренёк. Теперь его бояться и уважают. Ну и правильно делают.
На уроках ужасно скучно, Ичиго записывает всё на автомате и смотрит в окно на тихий, свободный от школьников двор. Вот по дорожке, к воротам бежит маленькая, женская фигурка с рыжими волосами и исчезает за забором школы. Инуэ спешит на помощь. Ичиго хмыкает и отворачивается. Они теперь для него не доступны. Он не хочет травить душу. Ему надоела вся эта ненормальная чушь. Его бесит, что только он потерял силу. Ичиго вздыхает и рисует на полях свой Зангецу. Он его уже никогда не увидит. Тут же он пририсовывает смешную рожицу Айзена. А потом пририсовывает его тело и себя, пронзающего Айзена мечом. Боже, какая всё это хуйня. А он как влюблённая школьница, рисующая на полях сердечки и вздыхающая по своему принцу. Только «принц» у Ичиго странный – реяцу и его занпакто.
Звонок с уроков Ичиго воспринимает как дар небес и пулей вылетает из школы. По дороге курит, созванивается с работодателями и девочкой «с чаем и фильмом». Из-за последней он думает, что зря сегодня не побрился, но уже поздно и домой заходить не хочется. Потерпит. Работает он на одном упрямстве, потому что ничего не хочется, а деньги нужны. Зато к девушке идёт довольно бодро, даже заскакивает в два магазинчика по дороге, чтобы купить презервативы и цветы.
Девочка встречает его накрашенная как шлюха и одетая примерно так же. Он вручает цветы и закрывает за собой дверь. Говорит привычное «хорошо выглядишь» и, минуя кухню, проходит сразу в спальню. Потом девочка смотрит на него как на героя её любимого романа, а он курит в окно и думает, какая из мазей от синяков быстрее рассосёт засосы. Девочка спрашивает, понравилось ли ему и он отвечает, что конечно понравилось. Потом он уходит и девочка знает, что это вряд ли повторится. Ну, может разок.
Ичиго бредёт по ночному городу и курит. Мимо снуют задержавшиеся на работе и те, кого задержала бутылка пива – а некоторых явно не одна и не только пива. Ичиго, в общем-то, плевать, потому что для него они не представляют никакой опасности. Да и вообще для него теперь мало кто представляет опасность. Потому он и не торопится. Дома сёстры и папаша. Как-то не хочется на них смотреть. А так, когда он вернётся, они уже будут спать. Ещё одна сигарета и пару минут до дома.
Там тихо и темно. Все уже действительно спят. Ичиго тихо поднимается к себе, раздевается и падает на кровать. В комнате пахнет свежестью и ночью, но он закрывает окна, потому что ночью будет ещё холоднее. Он прячется под одеялом и засыпает. Во сне он куда-то бежит, куда-то спешит, кого-то спасает и кому-то дерёт задницу. Всё как было.
Утро. Нахуй утро…

@темы: R-Nc-17, Фанфики, Bleach

---

Название: Судьба
Автор: Мэй-чан
Фендом: XXXHolic
Пейринг: Доумеки/Ватануки
Рейтинг: PG-13, почти G
Жанр: флафф, ужасный, всепоглощающий флафф.
Предупреждения: ООС, размышлизмы
От автора: Написано для  Нанатян.. Оно получилось как-то очень сопливо хд

Ватануки был загадкой. Даже больше – Ватануки был той единственной загадкой, которую прямой как шпала Доумеки горячо желал разгадать. Впрочем, это было так же сложно, как для остального человечества найти смысл жизни. А Доумеки свой смысл знал. Охранять, поддерживать, быть рядом, даже если Ватануки этого не хочет, и любить, конечно. Доумеки достаточно долго общался с Юко, чтобы знать, что ничего в этом мире не происходит случайно, а значит и рождение его тоже не случайность. Его жизнь была спланирована с того самого момента, как в голову его родителей стукнуло желание. Уже тогда было определено, что Доумеки пойдёт именно в эту школу, где встретит Ватануки, где привяжется к Ватануки и осознает свой смысл жизни.
Иногда это было слегка обидно. Доумеки долгое время жил ничего не подозревая и думая, что сам управляет своей судьбой, а потом оказалось вот оно как. Нет, ему, конечно, никто не говорил, что нужно таскаться за этим странным очкариком. Просто он чувствовал, что так надо. Оно, знаете, так бывает, когда точно знаешь, что нужно поступить именно так. Вот и Доумеки знал, чувствовал, что поступает правильно и идёт в верном направлении. Хотя на пути возникало множество препятствий. В основном это был сам Ватануки и его ревность. Доумеки нравилась Химавари как человек – она была милая, улыбчивая и добрая. А Ватануки, кажется, был влюблён в неё и не замечал того, что Доумеки проявляет интерес не к ней, а к нему самому. Ватануки вообще был невнимательный.
Когда они стали смотреть на мир одними глазами, а если быть точнее – одним глазом, их отношения улучшились. Ватануки больше не ревновал. Однажды по дороге из школы он опустил голову и остановился.
- Доумеки… - он внимательно разглядывал что-то на земле и на своих идеально вычищенных ботинках. – Знаешь, я думал тебе нравится Химавари, но этот глаз… Когда мы все вместе, левым глазом я могу видеть тебя или её, но правым я всегда вижу только себя. Доумеки, ты меня…
Доумеки тогда ещё не решил, что нужно ответить и потому, развернувшись в сторону своего храма, быстро бросил.
- Я зайду вечером.
И целый день он потом думал, что может ответить на этот недосказанный вопрос. Он привык осознавать, что делает только то, что задано его судьбой, но чувств там нет. Никто не сказал, что нужно чувствовать. Поэтому, когда он зашёл в магазин Юко вечером, он так и не знал ответа. Ватануки шумел на кухне, оттуда же доносились крики Моконы, Мару и Моро. Юко как обычно полулежала на диване, раскуривая трубку и попивая саке. Она улыбнулась, когда Доумеки вошёл, и подняла голову.
- У тебя есть желание.
- Есть, я…
- Я не хочу брать с тебя плату, - она закинула ногу на ногу и поморщилась. – Поэтому попробуем обойти все условия стороной. Скажи, ты считаешь, что делаешь всё правильно?
- Да.
- Тебе неприятно общество Ватануки?
- Нет.
- Ты идёшь в магазин, в кино с Химавари или ещё куда-то только потому, что чувствуешь, что так надо?
- Нет.
- Тогда почему ты ходишь за ним? Почему ты защищаешь его? Почему ты не хочешь оставлять его?
- Я не знаю.
- Знаешь, - Юко глубоко затянулась и на выдохе, чуть громче и увереннее, чем остальное спросила. – Ты любишь его?
Доумеки промолчал, но когда Ватануки, неся перед собой поднос, появился в комнате, он нашёл ответ.
- Да. Я люблю его.
***
Тонкая струйка дыма, из трубки набитой ароматным табаком, поднималась к потолку и там расползалась белым туманом.
- Ты был и остаёшься идиотом, - смеялся Ватануки, выпуская изо рта белые колечки.
Доумеки сидел рядом, допивая третью рюмку особой настойки, которую так вкусно может приготовить один только Ватануки, и смотрел на меняющее свой цвет небо. Остальные обитатели магазина утомились за день и уснули в своей постели, а они вдвоём пойдут спать ещё не скоро. Потому что сегодня особенная для Ватануки ночь, а Доумеки не может оставить его одного. Потому что, сколько бы времени не прошло, он всё так же может повторить сказанные однажды три коротких слова.

@темы: xxxHolic, Фанфики

---

Название: Дождь и солнце.
Автор: Мэй-чан
Фендом: KHR
Пейринг: Скуало/Ямамото
Рейтинг: Pg-13.
Жанр: У меня нет ЧЮ, но по-моему там есть юмор. И флафф, много флаффа.
Предупреждения: ООС, цензурный Сквала, флафф, наиполнейшее отсутствие Занзаса и агнста, АУ.
От автора: Написано для джу;. Прости меня, но оно такое странное ;_; Но я старался. Просто оно было написано на сплошном вдохновении и едином потоке мысли х)

Ну, он какой-то солнечный. Хотя нет, это как-то слишком по-пидорски – достаточно и того, что Скуало вообще о нём думает. Думать нужно о миссии, о вот этих вот ублюдках, корчащихся в агонии у него под ногами, а не о всяких там светлых, улыбчивых подростках. Да, улыбается тот так, что ударить хочется, но если ударить просто так, придётся объяснять зачем, а этого Скуало ещё не придумал. Потому что в голове сплошные сопливые «за мысли о тебе» и «за улыбку твою дурацкую». И Скуало это бесит ужасно и потому враги не успевают уползти, убежать и вообще как-то скрыться от его меча. Мальчишка, кстати, тоже мечник. Слабенький, неумелый и вообще он победил только потому, что Скуало стало его жалко. Мерзко-то как. Скуало сплёвывает на пол и отрубает очередную голову.
Скуало привык решать свои проблемы быстро и сам. Потому что если затянется, кто-нибудь может заподозрить, а если попросить помощи, то потребуются объяснения. А это нафиг. Поэтому Скуало, рассудив, что Вонгола тоже каким-то боком часть Варии – хотя это конечно наоборот, но неважно – и что Вонголята не должны опозорить честное имя самых хладнокровных убийц мафии, отправляется обратно в Японию, слегка поднатаскать их Хранителя Дождя. Но это, конечно же, только потому, что Скуало хочет, чтобы встретившись с ним в поединке вновь, не сдерживаться и бить в полную силу.
А потом он жалеет о своём решении. Ямамото улыбается, смеётся, изображает из себя дебила и запросто может бросить меч, и развалиться на траве прямо посреди тренировки, заявив, что он устал и что вечно тренироваться невозможно. Первое время Скуало рычал на него, пинал ногами и пытался убить, но мальчишка постоянно уворачивался. Потом привык – просто рычит, злится, уходит в лес, но непременно возвращается и разваливается рядом. Ямамото рассказывает всякую чушь о своей жизни и выглядит абсолютным счастливым идиотом, когда речь заходит о его отце или друзьях. Скуало как-то даже позавидовал слегка, но зависть легко ушла прогнанная ударом кулака в лоб. А Ямамото прикрывает глаза, смеётся и болтает безумолку.
Нет, они, конечно, и тренируются тоже. У мальчишки прекрасная реакция, способности прирождённого убийцы и сила – всё, что необходимо хорошему мечнику. Но Скуало воспитывает в нём не хорошего мечника. Он воспитывает в нём лучшего мечника, с которым будет не стыдно сразиться. И Ямамото понимает это и кажется просто тянет время.
— Вставай, слабак!
— Да ладно тебе, Скуало, — он улыбается, глядя на своего наставника снизу вверх и вдыхая полную грудь воздуха. Здесь, в лесу, он особенный, очень чистый и свежий. – Я правда устал очень. Я не понимаю, как ты можешь столько тренироваться?
— А я по-твоему кто? Старшеклассник, который ничего тяжелее портфеля в руках не держал? – Скуало фыркает, садится рядом. – Я, между прочим, почти с пелёнок тренируюсь. Мафия детей не щадит.
— Бедный, — Ямамото смотрит в небо и следит за тучей похожей на большую белую акулу раззявившую пасть. – А как же друзья, походы в кино и караоке, или в парк аттракционов с семьёй…
— Ты идиот? – Скуало хрипло смеётся. – Детство, друзья и игрушки – всё это для таких как ты.
— Бедный, — повторяет Ямамото и смотрит на Скуало. Тот сидит, задрав голову к небу, и тоже следит за проплывающими мимо облаками. Хотя акула уже давно растворилась и прошла мимо. – Пошли в кино? Или в парк? Пошли в парк, Скуало?
— Я сюда не развлекаться приехал, — Скуало фыркает и потягивается. – Я здесь только затем, чтобы ты не опозорил звание Хранителя Дождя.
— Знаю, — Ямамото кивает, садится и хватает собирающегося встать Скуало за рукав. – Если я сейчас выиграю у тебя — ты пойдёшь со мной в парк.
Скуало смеётся и кидает:
— Договорились.
А потом они идут в парк. Скуало абсолютно не понимает, как так случилось, но оно случилось, а обещания надо выполнять. Поэтому Скуало чувствует себя полным идиотом и старается не смотреть на довольного мальчишку, шагающего рядом и разглядывающего карту парка аттракционов. Ещё Скуало старается не смотреть по сторонам, ибо вокруг сплошные парочки и семейные пары с детьми, и это невольно наводит на мысли. Мысли, такие же голубые, как это грёбанное чистое небо над головой. Скуало сплёвывает и засовывает руки в карманы мешковатой спортивной куртки, которую он одолжил у Ямамото. Без меча неуютно и мечник чувствует себя раком, вытащенным из раковины. Беззащитный моллюск, выкинутый на солнце. Скуало ёжится словно от холода, хотя на улице впору снимать и футболки. Скуало, конечно, этого не сделает – шрамы, шрамы, протез и ещё раз шрамы, а в парке дети, нечего их пугать. Ямамото идёт рядом в майке и на плече у него тоже красуется шрам. Обычно Скуало гордится своими отметинами, но эту он бы хотел стереть. Вот таким вот сентиментальным идиотом делает его этот мальчишка. Скуало молчит всю дорогу, напрягаясь, вслушиваясь в каждый посторонний звук и, когда они останавливаются, Ямамото берёт его лицо в ладони, прижимается лбом к его лбу и проникновенно так, словно профессиональный психолог или гипнотизер произносит:
— Ты в безопасности.
Ну и Скуало слегка расслабляется. Хотя звуки всё равно слушает вполуха. На всякий случай. Он же здесь не один, ему нужно отвечать не только за свою шкуру, чтобы шрамов на этом придурке больше не появлялось. Хотя бы при нём.
Ямамото выбирает аттракцион, и они идут на американские горки. Скуало думает, что вот по таким, казалось бы, незначительным выборам можно судить о человеке. Вот эта штука с бешенной скоростью, «мёртвыми» петлями, задержками вниз головой и диким адреналином, прекрасно описывает стиль боя Ямамото. Но аттракцион Скуало не понравился – все вокруг кричат, визжат, уши ещё закладывает. Спарринг с Ямамото лучше. Намного лучше.
Ямамото покупает сладкую вату, отщипывает кусок и протягивает Скуало. Тот, чтобы не пачкать ещё и свои руки, ест прямо с пальцев, слизывая с них вязкий сахар. А Ямамото потом отщипывает новый кусок и кладёт уже себе в рот и уже сам облизывает всё те же свои пальцы. Непрямой поцелуй, мать его.
— Пошли туда? – Ямамото указывает на колесо обозрения и Скуало морщится.
— Да там же сплошные парочки и туристы.
— Ну, так, а ты кто?
Скуало задумывается, перебирает сотню-другую мыслей и в итоге растеряно смотрит на бейсболиста.
— Турист ты, — он смеётся и берёт Скуало под руку, тащит к кассе.
Там на них странно косятся, и Скуало понимает, что не он один обдумывал конкретно этот вариант. За спинами шепчутся и мечника, Варийского, чёрт возьми, мечника, называют педофилом несчастным. А ведь разница-то небольшая. Ну не виноват он, что придурок этот солнечный из-за улыбки внешне теряет года так три.
Колесо обозрения оказывается довольно скучным, и если бы не двухместные кабинки, Скуало бы откровенно зевал, глядя сверху вниз на небольшой городок Намимори, который сейчас мог бы поместиться у него на ладони. Ямамото что-то болтает – он вообще редко затыкается – и Скуало почти уверен, что чувствует себя счастливым. В кабинке, если не считать весёлого голоса бейсболиста, тихо, в окна никто не заглядывает и расстояние между их сидениями настолько небольшое, что они касаются друг друга коленями.
Скуало думает, что сейчас идеальный момент начать действовать и взять всё в свои руки. Он ненадолго погружается в свои мысли и продумывает план, который обрывает всё тот же, но более настойчивый, голос Ямамото.
— Скуало?
Мечник успевает повернуть голову на голос и заметить, что мальчишка нервно сжимает в кулаках ткань шортов, когда тот быстро подаётся вперёд и целует, едва касаясь губами губ Скуало. А потом он так же быстро возвращается в своё исходное положение. Краснеет и смущённо смеётся.
— Прости…
— Ну уж нет. Так просто ты от меня не отделаешься, — Скуало скалится и зажимает смеющегося Ямамото в углу кабинки. Потому что он не распробовал. Потому что сладкая вата на губах парня намного вкуснее, чем просто так или даже с пальцев. И вообще – Скуало сам собирался это сделать.
Колесо сделало полный круг и остановилось. А они только начали. И тренировки, кстати, стали даваться Ямамото намного легче.

@темы: KHReborn, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Оно заполонило мою фл, но оно забавно.
Исходник

инфа 100%

10 лет. Сиреневые не глаза, а тени : D Я совершенно не умел краситься. но очень любил это делать. А так же я курил, да. Только вот не помню что за фигню носил поэтому костюмчик рандомный.
13 лет. Увлечение русским роком и эмарьство. Ну да у меня была чорная подводка, косая чолка и черно-бело-розовые шузы. А ищо я писал суицидальные стишки. (в руках типа бумажка и перо) Волосы всегда распущены и запутаны. Уже не курил.
15 лет. Увлечение аниме и няшками. Ну тут всё понятно, да. Юбочка и джемпер не менялись целый год, волосы заплелись только к концу года и не красился я.
16, оно же настоящее. Я долго думал чего засунуть в руки и в голову пришли только друзяшки и мой первый паричок. Да-да, с 10 лет у меня впервые столько друзей и впервые я так много улыбаюсь и ржу : D Тут уже много разных шмоток, но вот белая рубашка и шорты любимое х) Хотя подтяжечки меня так и не починили ;_;
Кажись жизнь налаживается хдд

Я подумал и решил, что это труъ эволюция. Я эволюционировал из быдло-школоты в гламурного гопника.
А ну на корты упали все! Попиздим о моде.

запись создана: 23.11.2010 в 17:01

@темы: Флешмоб

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Если чо - у меня кружится моя тяжёлая голова, у меня всё болит и по-моему температура. Мне можно.
Внезапно гет! Внезапно Darker than Black.
Хей/Инь, G, "Рядом"

Маленькая комната под крышей и тишина, только дыхание спящего.

Маленькая комната под крышей и тишина, только дыхание спящего. Стены не пропускают посторонних звуков и комната словно изолирована от остального мира. Холодно. Холодно, темно и ничего толком не разобрать, но Инь уже научилась различать его черты в абсолютной тьме. Он спит. Он ворочается и что-то шепчет во сне. Опять зовёт их. Зачем? Неужели ему мало её одной? Да, наверное, мало. Они были настоящими, они умели чувствовать и проявлять эти чувства, а она даже не может сказать, что голодна. Она сидит рядом на кровати и ей совсем не хочется спать. Просто ей нравится наблюдать за ним, когда он спит. И когда не спит тоже. Всегда.
Он мечется по кровати, и Инь напугана. Она правда напугана, хоть по её безэмоциональному лицу этого не скажешь. Он кричит, вздрагивает, тянется куда-то к потолку. Она хочет ухватить его за руку и прижать к груди, показать, что он не один, что она, частичка его прошлого, рядом. Но она не может, не решается. Поэтому продолжает смотреть и плакать где-то глубоко в душе. Ей тоже больно. Они тоже были ей дороги. И он. Он ей очень дорог и она не может видеть, как он страдает.
Холодно. Он резко садится в кровати, словно вырываясь из цепких лап кошмара. Улыбается, извиняется, что разбудил. А он не будил. Она не спала же. Он говорит ей спать и она слушается, ложится, но в животе предательски бурчит и он усмехается, идёт на кухню, приносит холодный ужин и они едят прямо в кровати. Она не понимает, почему контракторов называют безэмоциональными. У Хея есть эмоции. Много эмоций. И она не считает, что Хей неправильный, она считает, что люди ошибаются. Им это свойственно. Просто контракторы более логичны, более расчётливы. Но не менее эмоциональны. Хей точно нет.
Поужинав, Хей ложится обратно на сероватые простыни и смотрит в потолок. Инь тоже смотрит в потолок, чтобы понять, что там увидел Хей, но ничего не находит. Хей говорит ей ложиться спать, потому что завтра трудный день и вообще. И она слушается, ложится рядом, прижимается к его тёплому боку и он приобнимает её, сжимает плечо. Да, она рядом. Ему больше не должны сниться кошмары, она украдёт их у него. Инь слушает его дыхание, чувствует биение его сердца кожей.
Тепло.

@темы: Гет, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: "Сто двадцать семь ночей"
Фендом: Bleach
Автор: Мэй-чан
Пейринг: Айзен/Гин.
Рейтинг: G
Жанр: агнст, драма, дезфик
Предупреждения: ООС, АУ - другая версия о том, что случилось с Гином после ранения Айзеном, смерть персонажа.
От автора: Страшную вещь расскажу я вам. Идея фика пришла при просмотре "Битва экстрасенсов". Лол.

Есть такое поверье: мёртвые, приходящие во снах и зовущие за собой – к близкой смерти. Они врываются в твой безмятежный сон, манят к себе, улыбаются нежно и так знакомо, так… они знают, что ты пойдёшь за ними, пойдёшь, потому что они близкие, потому что любимые. Они знают, что ты не бросишь их там одних, что ты не отпустишь их. Они знают, как больно и тяжело тебе без них и предлагают облегчить боль. Ведь там, где сейчас они, нет боли, нет страданий. Только безграничная пустота. Там нет одиночества, там нет чувства вины, там нет страха. Мёртвые манят тебя тогда, когда ты совершенно беззащитен и открыт им полностью.
Безжалостные и эгоистичные ангелы смерти, натянувшие облик твои родных и близких, врываются в твои сны. Они манят и улыбаются так знакомо. Но если ты протянешь им руку, то никогда больше не проснёшься. Застрянешь здесь навсегда. В холодной и немой пустоте.
Гин просыпается в холодном поту и пытается отдышаться. Он чувствует, как врезается ткань в его сжатые ладони и как капли пота катятся по лицу. Ночь давит свой темнотой и тишиной, и Гину кажется, что проснувшись от одного кошмара, он просто попал в новый. В этом новом кошмаре он опять наедине с собой и пустотой. Казалось бы. Но шершавая ткань простыни врезается в кожу и это даёт хоть какое-то ощущение реальности. Просто ночь. Просто вновь он проснулся глубокой ночью, измученный своими кошмарами. Это сто двадцать шестая ночь. Он считает их. Считает каждую бессонную ночь с того памятного дня, когда в Сейретее был дождь.
Гин тогда лежал в бреду и его колотило от озноба. Но он слышал каждую каплю, ударявшуюся о землю. И ему казалось, что он слышит плач. Плач тех, чьих близких убил Айзен. Чьих близких убил он сам. Каждая капля, ударившаяся снаружи о землю, отзывалась в его теле новым толчком боли. Один миллион тысяча восемьдесят пятая капля погрузила его в неспокойный полусон-полуобморок. Стало чуть легче. Боль утихла и теперь напоминала жужжание надоедливого комара. В полусне было тепло и темно. Наощупь он стал пробираться к небольшому источнику света впереди. По мере приближения искорка света увеличивалась, в итоге превратившись в небольшой участок ярко освещённой комнаты. Посередине этого участка стоял стул и чей-то силуэт сидел на нём, а вокруг него собралось множество людей. Они кричали, шумели, но самый большой и грозный силуэт ударил молотком о стол и галдёж прекратился. Гин пытался сосредоточиться на лицах, но чем сильнее он старался, тем больше начинала болеть голова. Гин сосредоточился на силуэте, сидящем на стуле. Голова взорвалась сотнями колоколов, звучащими одновременно, но внезапно всё стихло. Головная боль прекратилась, звуки извне - тоже. Всё исчезло. Кроме стула и сидящего на нём человека. Он уже не был силуэтом. Человек был полностью обмотан чёрными лентами и прикован ими к стулу. Его тёплые карие глаза смотрели прямо на Гина, и тот неосознанно сделал шаг назад. Айзен. Он смотрел на него всё теми же глазами, что смотрел на него предыдущие пару сотен лет. Как будто ни в чём не винит. Как будто всё ещё верит. Гин не знает, сколько пробыл там наедине с ним, просто стоя и смотря прямо в глаза, но через какое-то время галдящая толпа вернулась и теперь имела лица. Старейшины Готея -13. Айзен больше не смотрел на Гина, словно того там и не было вовсе. После, Гин предположил, что возможно этот сон был иллюзией занпакто Айзена. Но не тогда. Тогда он слышал, как объявляли приговор, видел, как ухмылялся Айзен, как злился Ямамото и повышал время заточения. Когда Ямамото ударил молотком, назначив приговор, только тогда Айзен вновь взглянул на Гина. И зло улыбнулся.
Гин вытирает ладонью пот со лба и падает обратно на подушки. За эти сто двадцать шесть ночей он возненавидел темноту и не мог более спать в ней. Подумав, он откидывает одеяло и отодвигает сёдзи. Снаружи свежий воздух, сияние звёзд и глухие перекрикивания дежурных. Нет ни пустоты, ни тишины, ни темноты. Нет ничего, что так сильно ненавидит Гин. Нет ничего, что он боится. Через пару часов будет рассвет. Гин касается кончиками пальцев мокрой травы, проводит по ней ладонью, собирая росу. Её прохлада возвращает его в реальность, вырывает остатки души из цепких лапок сна. Перед рассветом начинает болеть рука. Сто двадцать шестой рассвет он встречает в муках, словно ему вновь отрубают руку. Унохана не смогла вылечить фантомные боли. И никто не сможет. Гин упирается вспотевшим лбом в колени и глубоко дышит. Он уверен, что боли как-то связаны с его снами. Он уверен, что это его наказание. И потому он терпит. Терпит, стонет сквозь сжатые зубы, но никому не говорит об этом. Всё равно никто не поможет.
Во вторую ночь Айзен просто пришёл. Они сидели на веранде пятого отряда и смотрели на закат. Тот раскрашивал всю округу в красные и оранжевые тона, а они с Айзеном красками были не тронуты. Айзен молчал, Гин молчал тоже. Айзен смотрел в никуда, а Гин на свою правую руку. Во сне она была.
- Почему? – прошелестел пустой голос и Гин не сразу опознал в нём голос Айзена, а когда опознал, вокруг была густая тьма. Гин молчал, молчал даже тогда, когда карие глаза смотрели куда-то в его душу.
Это была вторая ночь. Каждый раз локации менялись, порой появлялись непонятные тени-лица, но единственными четкими деталями были только они вдвоём с Айзеном. В основном Соске молчал, иногда смотрел на Гина, но в итоге они всё равно оказывались в вязкой темноте и Гин просыпался от собственного крика.
Впервые он поманил за собой в сорок шестую ночь. Айзен стоял в лучах восходящего солнца и рукой подзывал к себе. Гин сделал шаг и остановился. Что-то мешало ему, что-то было похоже на стену, в которую он врезался, сделав этот шаг. Гин вспомнил одно суеверие – про мёртвых, что зовут во снах. Айзен смотрел в него, и в его карих глазах плясали янтарные отблески солнца. Гин не двигался. Он знал, что стены больше нет, что сейчас он должен сделать выбор, только… Айзен был жив. Он знал, он чувствовал это каждой клеткой своего изуродованного тела, каждым шрамом. И поэтому не пошёл.
После Айзен звал его каждую ночь. И каждую ночь Гин замирал в десяти, он уверен, что не больше и не меньше, шагах от него. Он не делал шагов навстречу, но он и не отступал. Иногда Айзен вздыхал, опускал руку и сам подходил ближе, надавливал на правое плечо и они садились – на веранду, футон, трон, просто пол – и молчали. А потом опять темнота, ночь, фантомные боли на рассвете. Всё повторялось. Но теперь Гин возненавидел тишину, спал днём и каждый вечер приходил в тюрьму, где держали особо важного заключённого. Он не спускался в подвал, к самой клетке, где был заперт Айзен, но сидел наверху, прижавшись спиною к дереву, и поглаживал свой верный Шинсо. Он уже почти научился сражаться левой рукой, но ещё не вернул себе доверие окружающих и уверенность в собственных силах. Он был не готов и вряд ли когда-нибудь будет.
В этом сне было светло. Голубое небо, яркое полуденное солнце. Хотя обычно в его снах был закат и восход, а небо было серым или заволоченным тучами. Но этот сон отличался от других. Айзен сидит на холме среди ярко-зелёной травы и разглядывая цветы, зажатые в его кулаке. Гин почти не помнит такого Айзена. Если не считать его сны, где Айзен такой, каким был в Готее, то в воспоминаниях Айзен был просто сумасшедшим. Но в памяти детства Гина Айзен такой и есть – спокойный, наблюдательный.
- Гин, ты уже тогда решил меня предать? – Айзен не поворачивается, только продолжает поглаживать нежные лепестки большим пальцем. И Гин вспоминает, что на этом холме они встретились впервые.
- Я не помню.
- Значит, нет. Зачем?
- Так было правильно.
- Скажи, ты и сейчас так думаешь?
Гин молчит. Он уже неуверен и Айзен знает это, просто хочет услышать.
- Я запутался.
- Конечно, ты запутался, - Айзен поворачивается к нему и смотрит так, словно Гин вновь всего лишь ребёнок. – Потому что я был твоей путеводной звездой, за которой ты шёл, не боясь заблудиться. Я был твоим главным учителем. Я был всем для тебя, – Айзен молчит недолго. – В предательстве меня ты сам себя винишь и оттого ты раз за разом проживаешь момент, когда я отрубаю твою руку. Эта боль – чувство вины, наказание за предательство. Она не пройдёт, пока ты не простишь себя.
- А ты?
Айзен смотрит куда-то в небо, а потом встаёт и отряхивается.
- Решайся.
Айзен протягивает ему руку, и Гин долго смотрит на неё. Знакомые линии, широкая ладонь, длинные и крепкие пальцы, небольшой белеющий шрам на запястье – Гин тогда только учился управлять Шинсо. Всё слишком знакомо. Плечо начинает болеть – в реальном мире близится рассвет. Карие глаза Айзена смотрят не вглубь, а на него. И Гин хватается за протянутую руку.
На сто двадцать седьмую ночь он сдался . На сто двадцать седьмую ночь старуха смерть забрала то, что давно ей принадлежало.

@темы: Фанфики, Bleach

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Исполнения с фик феста.

Пейринг: Зоро/Луффи.
Написано на песню.

Comatose

Comatose
I'll never wake up without an overdose of you
Слишком много – его слишком много в жизни Зоро. Он везде – в каждом слове, вдохе, действии. Он словно воздух просачивается под кожу, обволакивает органы и держит, крепко держит, не давая сдаться, не давая даже помыслить о том, чтобы опустить руки и пропустить смертоносный удар. Луффи никогда не даст сдаться, словно не зная такого слова. Нет. Он, конечно, знает, но он так же знает, на что способны все они – его накама - и поэтому просто не даёт место сомнению. Просто верит в них. Такая простая фраза, но мало кто способен произнести её. А он… он может.
В Зоро его особенно много, может потому, что он дольше всего был рядом, может Зоро больше всех прикасался к нему и тот успел проникнуть в каждую клетку тела мечника. Да, наверное, так. Именно поэтому именно Зоро так остро чувствует отсутствие Луффи рядом. Час, два – протянуть легко, а через день-два начинается ломка, словно без сильнодействующего наркотика. И тогда руки опускаются. Нет, они просто не поднимаются и катаны выскальзывают из сухих ладоней.
I don't wanna live
I don't wanna breathe
'les I feel you next to me
И только когда Зоро услышит знакомый голос, и только когда почувствует знакомые запах и тепло, только тогда, пусть даже в последнюю долю секунды, он избежит атаки. Обязательно. Потому что капитану не нужны мёртвые мечники. Потому что капитану нужны сильные накама.
Потому что Луффи очень огорчится, если Зоро умрёт. И Луффи будет плакать, точно будет, а Зоро боится его слёз, потому что они ранят намного больнее, чем мечи. И поэтому пока Луффи, его наркотик и стимулятор, рядом, он будет продолжать сражаться. Потому что капитан очень любит своего накама. Потому что он уже растворил часть себя в Зоро, и если тот умрёт, то Луффи умрёт вместе с ним.

Пейринг: Айзен/Гин.
Написано на песню.

Love hurts, love scars.

Love hurts, love scars.
Гин прекрасно знал это. Не то чтобы он был безумно влюблён, нет. Влюблённость – это когда сносит крышу, когда веришь, что у объекта влюблённости нет недостатков, когда прсото хочется быть с ним. Нет, Гин не был влюблён. Он любил. Любовь это более глубокое, более болезненное и тяжёлое чувство. Гин был слишком долго подле Айзена, чтобы быть влюблённым и чтобы понять, что Айзену этого не нужно. Айзену нужна верность и Гин давал её.
Любовь Гина была подобна любви к Богу – основанная на вере и поклонению. Но конечно Айзен этого не знал – те пресмыкающиеся перед ним слабаки не получают ничего, разве что пинки и приказы. Гин же был намного умнее их.
I know a thing, or two
I learned, from you
Айзен учил Гина быть тварью и скрывать свои чувства, а Гин был прекрасным учеником. Он научился быть тем, кто может оставаться рядом с Владыкой, но не у его ног, нет. Гин научился быть его правой рукой и её продолжением – мечом. Гин научился не пресмыкаться и не высказывать своё восхищение. Он научился молча соглашаться и язвить. Он научился управлять другими и убивать с улыбкой. Он многому научился и всё ради того чтобы оставаться рядом.
Love is like a flame
It burns you when it's hot
И он научился гасить её. Тушить, пока Айзен не позволит, не позовёт к себе. Только тогда Гин сможет снять свою маску, почти приросшую к коже. Только тогда Гин позволит себе чувствовать.
А пока он змея – холодная и ядовитая. Потому что Айзен так хочет.
Love hurts.

Пейринг: Мио/Ритсу (на арт)

Это был дождь.

Это был дождь. Он лил сплошной стеной и шуршал, разбиваясь об асфальт и крыши. Он разлетался миллиардами маленьких капель, оставляя мокрые следы на листве и одежде. Он смывал с улиц грязь и слёзы с лиц. Он скатывался с зонтов и волос. Вторил песням в наушниках и звучал музыкой в голове. Он гнал людей домой, но особенных укрывал от чужих глаз.
И их тоже. Этот их секрет знали только он и сумерки в городском парке. Он прятались под деревьями, но одежда всё равно намокла и прилипла к коже, став почти прозрачной. С мокрых волос капало на руки и на лицо и капли стекали к губам.
Поцелуй со вкусом дождя. Когда это началось? Они не помнят, это было слишком давно. Да и неважно это. Неважно, когда пальцы скользят по мокрой и холодной коже, поглаживая. Когда губы встречаются в горячем и влажном поцелуе, а глаза смотрят друг в друга. Серебро и мёд. Волосы щекотят шею, оставляют влажные дорожки. Пальцы гладят везде, где достают, а губы отрываются друг от друга только для того, чтобы сделать вдох.
Дождь начинает слабеть, а значит, они должны заканчивать, но оторваться друг от друга почти невозможно. Когда в следующий раз получится? Когда они снова смогут быть вместе, а не рядом? Когда не нужно будет зажимать руками рот, сдерживая стоны, чтобы родители не услышали? Когда не нужно будет притворяться?
Но когда закончится дождь, им снова нужно быть только друзьями. Случайно сталкиваться плечами и целовать только в щёчку. И смеяться, сталкиваясь носами и лбами, но не губами. Нельзя.
Это был дождь. Он укрывал тех, кому нужно было укрытие. Он помогал тайным влюблённым и смывал слёзы и следы поцелуев, касаний. Смывал следы их маленького, сладкого преступления.

@темы: K-On, Юри, Фанфики, Bleach, One Piece

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Цытатке

Найдённое~ Будет пополняться.

старое

Есть два типа людей - одни катят этот мир, а другие бегут рядом и кричат: «Боже, куда катится этот мир?!»

погода замечательная, не знаешь, то ли чаю выпить, то ли повеситься!© Чехов

Я улегся на землю, закрыл глаза и попытался умереть, но бетон был холодный, и я побоялся подхватить простуду.(с)

В этом холоде «рядом», особенно нужно
«Скажи мне, мой Кай, ты Герду забыл?»
«Возможно»
Опустишь глаза, смеешься, увы, натужно
Ты болен не Гердой, мой Кай,
А все-таки стужей

Ты любишь глазами
Хронически болен любовью
Играл в ледяные «кости» с моими врагами
На белом снегу выводили с тобою кровью
Сигнал-сообщение: увы, мы уже не летаем.

В потертых блокнотах писали, что все-таки вместе
Я снова спросила, и благо, что голос не дрогнул:
«Мой Кай, ты все-таки любишь меня из мести?»
...И ты улыбнулся. Как будто не быть по-другому.
(с) Ксандр

Сегодня он упал передо мной на колени! И громко сказал: "Ёбаный лёд!"

- Мы стали жить лучше - сказало правительство.
- Мы за вас рады - ответил народ.

Сколько раз вы поссорились за год ваших отношений?
-Ну.. раза два наверное..
-Ты как-то наорала на меня из-за куска сыра.
-Хотя и ссорами-то это назвать было сложно, так повредничать..
-Ты наорала на меня из-за куска сыра!
-Мы даже никогда не оскорбляли друг друга, ну знаете никаких там претензий, старых обид..
-Ты наорала на меня из-за куска сыра!!
-ПОТОМУ ЧТО Я, БЛЯДЬ, НА ДИЕТЕ БЫЛА, МУДАК ТЫ ЕБАНЫЙ! А ты последний кусок сыра забрал, блять понимаешь, последнюю радость в допустимые сраные 200 калорий!
-Это первые мои отношения, когда за год действительно не было серьезных поводов для разногласий.
-Ты мой сыр, сука, съел!!
-Ну кроме этого, конечно...

Даже я по утрам не выгляжу как Синди Кроуфорд. — Синди Кроуфорд

Видела сегодня картинку: идет бабушка с внуком лет примерно трех. Бабушка спрашивает:
— Максимка, у тебя ножки не мерзнут?
Мальчик, тяжко вздыхая:
— Нет, баба, не мерзнут.
Бабушка не отстает:
— А ручки не мерзнут?
— Не мерзнут, — еще более тяжко вздыхая отвечает парень.
— А что тогда же тогда мерзнет? Мне воспитательница сказала, что ты весь день мерз, — удивляется бабушка.
Мальчик, понурив голову, тихо-тихо пролепетал с тоской в голосе:
— Во мне погас внутренний огонь...
Идут молча минуты две. Наконец бабушка произносит:
— Ну ничего. Сейчас какао сварим и все пройдет!

Почему-то на "один раз - не пидарас" мне перманентно хочется ответить "один раз Персил - всегда Персил

никогда не была на пижамной вечеринке, поэтому принесла водку. — skins

Ляля кидает мячик о стенку
В долгую школьную переменку.
Раз-два-три-раз... Недолёт, перелёт,
Ляля подпрыгивает и бьёт,

Мячик отскакивает упрямо...
Завтра у Ляли повесится мама,
Сняв перед этим цепочку с крестом.
Только потом это будет. Потом.

Мячик отпрыгивает в сторонку.
Ляля в себе обнаружит ребёнка.
Ей ("Слишком рано!" - воскликнет дружок)
Начисто выскоблят матку ножом.

Раз-два-три-раз... Ей захочется счастья.
Вены от локтя бегут до запястья,
Жгут и баян в кармане пальто,
Только и это случится потом.

Ляля играет. Звонок уже скоро.
Герыч и кокс, мужики без разбору,
Ванны с горчицей, минеты в кустах,
Папа в туман на машине - с моста,

Друг в чёрном пластике - где-то на свалке,
В спину: "Вон местная, видишь, давалка", -
Сладко поманит окно высотой...
Только потом это будет. Потом.

Резкий звонок перемену окончил.
Ляля не любит опаздывать очень!
Времени ей на учёбу не жаль:
С первого класса идёт на медаль.
Анна Новицкая

— Извините, я опоздал.
— Что случилось?
— Да ничего, я просто не хотел приходить.

- А мне мой говорит: "Чё ты такая худая? Иди торт съешь".
- А твой ...это кто?
- Ну... внутренний голос

внутри так пусто. либо я голодна, либо это опять ебучие дементоры.

Ходили в кино на «Начало». Самые первые кадры: ДиКаприо поднимает голову из воды на берегу. Голос из глубины зала: «Так он все-таки выплыл!»

Я сегодня японка. Зовут меня Комуто Херовато

- вставай зайка, тебе пора на экзамен.
- я сегодня рыбка, у меня нет ножек, и я никуда не пойду.

Если вам ночью очень захотелось кушать - встаньте, идите на кухню, выпейте 2 стакана воды и... БЕГОМ СПАТЬ, пока желудок не понял, что вы его наебали

Люблю зайти в книжный магазин и спросить: "У вас есть книга "Как перестать убивать людей, услышав "нет"?" (с) Стюарт Френсис.

1. Маленькие мальчики и девочки рвут одежду и игрушки одинаково. Так что, если в роддоме вам выдали девочку - не радуйтесь, а если мальчика - не огорчайтесь раньше времени. Штопать одежку на первых порах будете точно так же.
2. Из вашей любимой, самой симпатичной шмотки ребенок вырастает быстрее всего. Из нелюбимой, страшненькой вещи того же размера деть не вырастет еще пару лет. Это закон альтернативной реальности.
3. Комбинезон, купленный на вырост, всегда велик в этом сезоне и всегда будет мал в следующем.
4. Комбинезон, купленный размер в размер, становится мал через неделю.
5. Пятна от детского питания не отстирываются. Вообще не отстирываются.
6. Некоторые производители детской одежды слабо представляют себе конструкцию младенца, иначе бы не делали вещи на грудничка, которые следует надевать через голову.
7. При всем этом детские вещи порой стоят столько, что невольно начинаешь искать на них бренд Юдашкина.
8. На одного, только что начавшего ходить, ребенка не бывает слишком много непромокаемых штанов!
9. Детские мальчишеские носки точно так же после стирки существуют по-одиночке, как и мужские. Это, видимо, что-то из области эзотерики.
10. Шапки всегда сползают на глаза. (с) Renee

старший брат - в морозном небе солнечным днем ликующая гроза
младший брат - тонкая ветка-плеть, ломкая зеленая бирюза
старший смехом и громовым кулаком темноту прогонять мастак
младшему в детстве в глаз попал осколок радужного моста
так объяснил отец - мол, потому ты иначе видишь миры вокруг
но ты не должен бояться, ты должен уметь их не выпускать из рук
младший хочет быть сильным, упорно ищет знания - в них ключи
но иногда по ночам что-то рвется, он задыхается и кричит
старший спит крепко, но тут просыпается, вздыхает: ну вот, опять
чего ты боишься, глупый, я же обещал тебя защищать
младший дергает острым птичьим плечом и мучительно трет глаза
хочет вытащить осколок назад
старший сгребает брата в охапку, старший - теплый, сильный, живой
младший замирает, к груди прижимается растрепанной головой
старший гладит его, все хорошо, твои страхи - глупости, ахинея
и прекращай так тереть глаза, вон, совсем уже покраснели
старший верит в себя, младший верит ему вдвойне
они засыпают. младший мерзнет во сне

как ладонь - холодная, мокрая, наотмашь бьющая по губам
отражение младшего в зеркале. нездоровая худоба
и на плече раздирает кожу голубоватая мертвая чешуя
что мне делать
кто же я
кто же я
так холодно, что темно, в глазах все сосуды лопнули, больно
я не вынесу больше
младший кусает губу, поддевает ножом чешуйки, зажмурившись, режет
кровь его красная, теплая. как и прежде

младший, как в детстве, приходит к старшему, старший, как в детстве, его обнимает
младший шепчет: брат, внутри меня пропасть растет, разрывая меня, ломая
брат, мне страшно, мне кажется, будто бы кожа с меня снята
старший отказывается признавать, что с младшим что-то не так
старший хочет, чтоб все было просто, гладит младшего по плечу
я защищу тебя, защищу
все будет хорошо, нет никаких кошмаров, кроме тех, что снаружи
но им-то я не позволю наш мир разрушить
старший верит в себя. младший не засыпает и не может согреться
осколок внутри доходит до сердца

бывает, что точка невозврата - искра, вспыхнувшая, только тронь
младший сажает хаос на собственную распахнутую ладонь
и смеется - чего боялся, подумаешь, разорвало живот
до рагнарека-то заживет
пока старший учится понимать и видеть, пока наконец взрослеет
младший становится ожесточеннее, отчаяннее и злее
но как он ни рвется - схлестываются, сплетаются их пути
брат мой, я знаю, что я виноват, но позволь мне тебя спасти
я и не такие вершины брал, я отыщу через бездну брод
брось
ты как был дураком, так и остался: никак не уразумеешь
из меня улетели все птицы, остались змеи
замок нашего детства давно на куски распался
брат мой
не брат
разжавшиеся пальцы

старший не из тех, кто сдается, считая, что не бывает чудес
он приходит к отцу: что мы будем делать теперь, отец
нам нужно найти его, нужно...
всеотец говорит: успокойся. сядь
что бы я ни делал, во всем есть смысл, постарайся это принять
есть проблема, нас много - сильных, привыкших действовать напрямик
и поэтому нам нужен изгой, чтобы был хитроумен и многолик
чтоб извернувшись, придумывал тысячи планов, ярких и непохожих
мне жаль, но тут бесполезен змееныш, чешую маскирующий кожей
ради всеобщего блага нам нужен взрослый и сильный змей
и таким ему придется вырасти. а ты и пытаться не смей
помешать - ты наследник, ты должен понять. не разочаруй меня
старший склоняет голову и выходит в зарево дня

молниями режет темноту сверкающая гроза
брат мой, неужто ты думал, что я поверну назад
какой бы ни был - чешуйчатый, безумный и ледяной
мой
брат, я иду. мы справимся вместе, прогоним любое зло

младшему снится гром
и ему тепло

By Леди Лайя


Из ста человек, знающих твое имя,
тридцать пишут его неправильно.

Сорок читали только один,
самый твой нелюбимый текст,
написанный в шутку, от скуки.

Он покорил их, они плакали.

Каждый десятый копирует
без первой строки,
или последней строфы.

Или напротив, вместе с какой-то репликой,
не имеющей к нему отношения.
"Готовила сегодня куриную грудку,
белеет парус одинокий..."

Следующий копирующий уже думает,
что вот это, про грудку - часть текста.

И ничего, ничего в нём не протестует,
не корчится
от лишнего фрагмента,
неуместного и непонятного.

Примерно половина
в принципе не понимает, о чем речь,
не слышит ритма,
не видит рифм, если они сложнее, чем
"сурок-шнурок",
и стоят не в конце строки.

Семеро
обязательно прибегут похвастаться,
что всё поняли,
узнали аллюзию,
оценили шутку.

Удовольствие от ощущения себя понимающим
очень сильное,
его трудно чем-то перебить.

Двадцать любят твой самый страшный,
личный и больной,
потому что он про них.

Они так и говорят: "это про меня".

Нужно сразу смириться:
если ты что-то опубликовал
это действительно уже не про тебя,
а про них.
Хочешь оставить себе –
жми F8, а не "отправить".

Три приличных пожилых дяденьки
пишут отечески:
"Завязывайте с глупостями,
научитесь лучше варить борщ".

Две трети твоих друзей
с ними согласны, но никогда
ничего тебе не говорят.
Потому что вежливые.

Вообще ни один из тех,
кто мог бы сказать осмысленное,
не выдал и слова по делу.

Максимум сдержанное одобрение.
Раз в полгода,
при условии,
что к тексту ещё нет тридцати комментариев,
с которыми стыдно показаться
в одном ряду.

Если тебя знает не сотня, а тысяча,
все цифры следует умножить на десять.
Осознать, что так будет всегда и во всём.
И больше не возвращаться к этому.

Потому что ты всё равно шарлатан,
самозванец и позёр.
Например, эту глупую отповедь
будешь нагло выдавать за стихи.

Потому что главный читатель
умер за два года до выхода книги
и ровно через месяц после первого концерта,
о котором не знал,
оттого что ты трус,
и вообще никогда ему не рассказывал,
что занят такой ерундой.

Всё думал,
сначала добьюсь чего-нибудь,
и вот тогда.
(с) LLLYTNIK

Умный оборотень всегда готов к полнолунию: снял одежду заранее, разложил на полу её. Всё понятно: загнал добычу -- рви и кромсай её. Никаких сюрпризов. Чёткое расписание.

А не как у меня: срывы, тёрки с работодателем, за версту несёт то ли дольником, то ли дактилем. Сплевываешь маяковщину ртом перекошенным, кружишь часами над трассой голодным коршуном в ожидании ритмов, дорогу перебегающих (вон один семенит и не видит в небе врага ещё). Просыпаешься часто из вторника сразу в пятницу, все свидетели либо пялятся, либо пятятся. Весь в налипших перьях и золотой пыльце, музья кровь на пальцах и на лице.

Умный оборотень красив, безупречно выточен. Вежлив с вами, хотя, казалось бы, вы-то, вы-то чем заслужили? Ничем. Просто просто быть милосердным будучи трехметровым, клыкастым, серым. Умный оборотень рассеян порой нарочито, но где, когда и насколько его накроет -- давно рассчитано. Я же -- злой суетливый зверь -- вне систем, вне времени. Я могу вас сжевать и не вспомнить вашего имени. Я не знаю ключа, запускающего мутацию, я боюсь превратиться однажды -- да так остаться.

Что-то страшное караулит меня на выходе из норы. Там, где вчера был его укус, утром вспух нарыв. И уже непонятно, можно ли вырваться из игры, столько лет учусь говорить слова -- получается только рык.

(с) LLLYTNIK

У мастера в голове -- истории и мигрени,
первые горят во вторых, закаляясь в горении.
Он вынимает фабулу, раскаленную докрасна:
получится пряжка, фибула
или рыбацкая снасть.

Он никогда не знает заранее,
не ждёт одобрения,
просто сжимает клещи
и даёт молотку упасть.

У мастера руки сильные и проворные.
Ему не являются говорящие вороны,
барочные пышные музы, завернутые в шелка,
замужняя дама с мимозой,
форнит с мешком порошка.

Он счетовод вообще-то,
носит в портфеле счеты.
Руки всегда в ожогах,
безделками полон шкаф.
(с) LLLYTNIK

Цитаты Generation Kill
(Морская пехота - это маленький пидбуль америки. Нас бьют, обижают и время от времени натравливают на кого-нибудь.

Недостаток ёбли - корень мировой нестабильности.

Брэд: Очко только у тебя жжёт, Рей, потому что кто-то хуем его раздолбал.

Боже, у нас, у морпехов, всё на гомоэротике построено. Только об этом и говорим.

Если хочешь платить - езжай в Австралию. За 100 баксов можно заказать бабу по телефону. Через полчаса она у тебя - свежая и горячая. Как пицца.

- Ты был в дискуссионном клубе?
- Да, при чём я там круто отжигал, хотя остальные думали, что просто накурен.

А иранцы "хурлыбурлыхурлыбурлы"

Иранцы рады вам. Они любят свободу и считают, что вчерашние огненные шары были просто заебись. Американцы убили много песка. Тот песок был очень злой.

- Не хотите ли прерваться и послушать молитву?
- Нет, спасибо капитан-лейтенант. У нас приказ . Похоже мы пойдём и убьём для вас ещё кучу еретиков. Но не беспокойтесь. Мы не успокоимся пока не уничтожим иракскую угрозу, вашими молитвами.
- Я знаю приказ. если мы соберёмся для короткой службы сейчас...
- кхм. Вот ещё что. Мой ком-взвода - сержант Колберт. Он родился иудеем и всё ещё практикует убийство христиан. Чисто из уважения к нему, я прощу ваш светлый ритуал, ладно?

Геноцид моего народа превратили в мультик с поющим енотом.

- Мы убили много плохих людей.
- Конечно. Плохие люди прятались в женщинах и детях, которых мы укладывали вдоль дороги.

- Ты чо дал ему своей богемной наркоты?
- Нет.
- А хули тогда с ним сделал?
- Спросил кем бы он стал если не морпехом.
-Пиздец. неужели балериной? Это же моя. блядь, мечта!)

Мне нравятся панды. Они такие: "Чувааак, к черту расизм! Я и белый, и черный, и азиат..."

Семнадцатый год – самый странный и самый доверчивый в мире,
Как семнадцатый век, с круговертью открытий и вер.
Я спускаюсь в подвальчик – там чай и открытые двери,
Там мне вечно семнадцать, там денег не просят взамен
На память и песни, слова, имена и вопросы,
На старые струны и запах зачитанных книг,
Там мне не приходится быть бесконечно серьезным –
Смех решает загадки, от сложных до самых простых.

Мы меняем свободу – на правду о каменном веке,
Мы меняем наш Лес на дыхание каменных стен,
Кто-то пишет нам список того, что любить в человеке,
И ставит печать гербовую: «Ты – вечно – один».
Я вечно один, на вопросы не будет ответов,
Я забыл, как прощалось все в мире стеклянной Луной,
Как прощалось, как все упрощалось, как было от века,
Как, не меняясь, стучала в окно весна за весной.

Как мчался наш поезд – сквозь небо, в любую погоду,
Как мчались мы сами – сквозь ночи, всегда вчетвером,
Как любила нас жизнь за нашу шальную породу,
Как кто-то сказал мне глазами: «Ты здесь вечно свой».
Я забыл – и я помню. Не знаю, что хуже на выбор,
Чтобы не было правды или чтобы была не с тобой.
Где-то есть тот, кто помнит – как я, но иначе, урывками,
Те, кто помнят, как я, теперь навсегда за чертой.

Я и сам за чертой, за порогом изжитого лета,
Там, где волосы пахнут, как травы и как нерастаявший снег,
Там, где нам по семнадцать, где солнце на сомкнутых веках,
Где ты веришь мне, а я верю – конечно, тебе,
Где нет повода думать о несовершенных ошибках,
Где есть ветер и песни ночных бесконечных дорог,
Где ужас встречается смехом, а хитрость – улыбкой.
Там бы я не поверил, что когда-то чего-то не смог.

Надо поверить в то, что ты реально достойна лучшего.
Нужно перестать слушать о плохом, нужно перестать общаться с вечно ноющими людьми, поскольку все эти бытовые проблемы заразны.
Если ты здорова, у тебя вообще нет проблем: просто много работай, и все сложится.
Все решения очень просты.
Толстая? Используй диету Майи Плисецкой: «Не жрать!» - и в момент похудеешь.
Заждалась принца? Во-первых полюби себя, и прискачет целый полк на белых конях.
И не ищи пути «к себе, к успеху, к гармонии» и к прочей ерунде.
Будь проще.
И купи новые туфли.
© Эвелина Хромченко

"Задолбали люди, которые говорят, что мы записали двенадцать одинаковых альбомов! ИДИОТЫ! Мы записали тринадцать одинаковых альбомов!"
Angus Young, ACϟDC ©

Верный признак, что первое свидание не удалось: девушка постоянно посматривает на часы, которые сама нарисовала на запястье.

Оборотень Петр, как ни старался, не смог сделать карьеру в астрономии.
Глядя на луну в телескоп, он всегда немножечко подвывал.
Эта черта раздражала коллег и ужасно сердила его начальство.
Какая уж тут карьера.Еще Петр ел людей. (с)

давайте трахаться почаще
кричал на площади илья
а люди шли не глядя мимо
но каждый думал а давай
***
олег за всё берётся смело
всё превращается в говно
а если за говно берётся
то просто тратит меньше сил
***
илья старается скорее
уравновесить зло добром
увидел парни бьют мальчишку
красиво рядом станцевал
***
висит на сцене в первом акте
бензопила ведро и ёж
заинтригован станиславский
боится выйти в туалет
***
вы так мне отказали в сексе
как будто он у вас один
как будто он у вас последний
и просто кончится на мне

я никогда не спал с мужчиной
ну то есть нет конечно спал
но просто спал вобще без секса
ну то есть что считать за секс

• Джордж посещал могилу Фреда каждый день, чтобы рассказать ему весь его день. Это продолжалось в течение всего года.
• Молли по-прежнему делает для Фреда свитера. Она заворачивает их и каждый год кто-то другой в семье открывает их для него.
• Фред был единственный брат Рона, который знал о его чувствах к Гермионе. И он был единственным Уизли, который никогда не увидит их вместе.
• Джордж больше не смог создавать своего патронуса, так как все счастливые воспоминания у него были связаны с Фредом.
•Весь первый год после смерти Фреда, Джордж всегда готовил еду на двоих. Это осталось привычкой, от которой было сложно избавиться. После стольких лет готовки на двоих, было морально тяжело научиться делать только на одного.
• Фред был средним ребенком в семье. На его похороны все дети Уизли выстроились, чтобы нести его гроб. Это был последний раз, когда Фред был посередине.
• Джордж отчаянно хотел продать магазин, и только понимание того, что Фред не хотел бы этого, остановила его.
• Джордж мечтал о том, чтобы ему стерли память. Хотел забыть его. Но как можно забыть всю свою жизнь?
• Джордж никогда никому не рассказывал, но на работу в магазин он всегда одевал мантии Фреда.
• Джордж очень боялся, что у него и его жены будет двойня. Вот почему они остановились после двоих детей. Он не был уверен, что его сердце выдержит близнецов.
• На ступне у Джорджа татуировка - маленькая буква Ф. Когда они с Фредом были маленькими, единственный способ, которым их родители могли их различать - это написав маленькие Ф и Д у них на ногах. Несмотря на то, что никто уже не перепутает их, Джорджу хотелось верить, что буквой на его ноге ему удастся обмануть кого-нибудь однажды. Вот почему он сделал эту татуировку.
•На каждый День Рождения Джордж задувает половину свечей. Он оставляет остальные горящими и ложится спать.
Каждый раз следующим утром - даже при том, что все окна и двери закрыты, чтобы ветер не мог их задуть - свечки погашены. Джордж уверен, что, каким-то образом, это делает Фред.
Фред II никогда не скажет своему отцу, что он делает это, и Джордж никогда не догадается.

Магазин Ашан.
Стою, копаюсь в кухонных клеенках. За моей спиной - железная такая сетчатая корзина. В корзине - шляпы, кепки, панамки.
У корзины - мама с мальчиком лет 10-11. С другой стороны в панамках роется дедуля. Очень приличный, но крайне ветхий.
Мальчик хватает из корзины огромную алую шляпу с широкими полями и маком сбоку. Напяливает в восторге и вопит:
- Мама, мама, смотри какая у меня шляпа!
- Что ты делаешь?! - орет мама, - Что ты женскую шляпу схватил? Ты идиот?! Ты что, баба?! Ты бы еще трусы женские напялил! Что ты как педераст бабье барахло хватаешь?! Вон еще лифчик напяль! Поди, поди, вон лифчик примерь!
Я утыкаюсь в клеенки: "Не твое дело, молчи, дура, внуков дождись, и воспитывай!"
Внезапно ветхий дедуля...
С непередаваемо-анекдотическим "одесским" выговором, грассируя и помогая себе жестами:
- Таки мадам, ви уже напрасно инструктируете мальчика! Имея с детства рядом такой образец женщины, ваш мальчик легко станет педерастом без дополнительных инструкций!
Немая сцена.
Я, отлипая от клеенок:
- Дедушка, можно я вас в щечку поцелую?
- Это - в любой момэнт, - говорит дедушка. (с) chuh

Однажды жутко захотелось курицы. Купила курицу, сварила,съела. Всю. После этого мне было не очень хорошо и всю остальную беременность яне выносила даже слова «курица». По этому случаю в семье она была переименованав «барсука». Несведущих людей очень забавляли упоминаемые в разговоре супы избарсука, жареные барсучьи окорочка, но пуще всего барсучьи яйца!

Некоторые утверждают что гомосексуализм это болезнь.
- Алло, я сегодня снова не смогу прийти на работу, все еще чувствую себя пидарасом. ©

Я люблю свою работу,
Я приду сюда в субботу
И конечно в воскресенье.
Здесь я встречу день рожденье,
Новый год, 8 Марта,
Ночевать здесь буду завтра!
Если я не заболею,
Не сорвусь, не озверею,
Здесь я встречу все рассветы,
Все закаты и приветы.
От работы дохнут кони,
Ну а я... бессмертный пони!


Декарт сидит в баре. Бармен:
-- Ещё одну, Рене?
-- Я не думаю -- отвечает он и ХЛОП! исчезает.

Вообще я люблю пирожки с вишней, они конечно мне взаимностью не отвечают, но и как чмо себя не ведут

Утренний кофе был такой черный, что пытался толкнуть мне наркоту.

- мне религия не позволяет покупать такое.
- это какая такая религия?
- нищебродство.

испанцы ругаются: "¡cómprate un bosque y piérdete!" - "купи себе лес и заблудись в нём".

соседка по лестничной клетке считает ее немой: она постоянно таскает с собой блокнот,
в котором пишет крупными буквами: "здравствуйте", если идет домой,
а дома ее натурально никто не ждет.
соседка по лестничной клетке думает бог весть что, когда бьет полночь, на всех часах огнями цветут нули -
она спускается вниз по лестнице в старом своем пальто
с таким лицом, что где-то в груди болит.
соседка по лестничной клетке не знает ее имен, не знает, откуда она взялась и куда идет.
крапива? а ты представляй ее нежной, как самый тончайший лён,
пряди и не бойся, что руки тебе сожжет.
она возвращается с кладбища с целой охапкой трав, топчет крапиву в ванной, треплет, прядет, молчит.
брат звонит из Америки, там у них вечер, здесь - три часа утра.
телефон ей опять приходится отключить.
их ровно одиннадцать братьев, и каждый нашел свое: делец, журналист, охранник банка, мелкий квартирный вор,
и только она в проклятом безмолвии шьет им рубахи, шьет,
и боль так кипит, что даже течет из пор.
о если б ей можно было сказать хоть десяток слов: "давно ли ты, брат мой, мечтал и летал во сне?"
где крылья твои, господин и брат мой, какими ветрами их унесло?
где крылья твои, что были белы, как снег?
Элиза не чувствует боли, вернее, изрядно привыкла к ней. она дошивает последнюю робу, заказывает билет,
надеясь на то лишь, что гадкие лебеди прячут внутри людей
и отгоняя злое "а если нет...",

выходит на лестницу, пишет "прощайте" и зажигает свет. (с) МКБ-10

Включаю телек. Там Пугачёва держит в руке какую-то награду и говорит: "В этой маленькой коробочке находится частица моей души". Кажется, она тоже крестражи завела..

Когда меня на собеседовании спросили, как я справляюсь с жизненными трудностями, я ответила что спасает чувство юмора. Я ведь не солгала, ну про виски я не стала добавлять.
Ева Лонгория

мы с женой опоздали на сеанс буквально на несколько минут. заходим в зал, а тут голос Волан-Де-Морта с экрана:
"я уже начал волноваться что вы заблудились. Место пока свободно."»

Я хочу есть, - говорит Белоснежка, проснувшись. В ее руке все еще зажато надкушенное яблоко, но оно не может утолить ее голод.

Эти твари страшнее, чем чума, - говорит Элен Рипли, когда крышка анабиозной камеры отползает в сторону. Чужой у нее под сердцем пока не шевелится.

Я слышу, как трубят рога, - говорит король под горой, открывая глаза. - Значит, где-то война.

Спящая красавица, не поднимая век, проверяет кончиком пальца, не затупилось ли ее веретено.

Четыре коня уже ждут их у ворот.
(с) daana

Когда старший ушел, я остался сидеть на дне.
Мертвое небо над головой моей
билось, как сердце, корчилось и гнило,
но мне было еще тепло.

Старший брат говорил, что это меня убьет.
«Оставайся со мной, что ты делаешь, идиот,
я тебя излечу, я справлюсь с любой бедой».
Старший брат от тревог-волнений совсем седой,
сила бьется в глазах его, хрупкая, как хрусталь.
Мне его не жаль.

У меня в коже смерть, и она чадит.
Она уголь и антрацит.
Она требует жертв, она жалит, жжет,
она точно меня убьет.

Я учился жить с ней бок о бок, но,
понимаешь, брат, она как вино.
Все давно понятно и решено,
я давно ее жадно пью.
Пока ты учился стрелять и петь,
а отец пытался не постареть,
я носил под кожей чужую смерть,
и теперь мне известно, чью.

Она так ждала тебя, старший брат,
она так желала тебя прибрать,
в ее взгляде жар, а шаги легки…
Убегай.
Убегай.
Беги.

В этом теле мало меня теперь,
она в каждой жилке скулит, как зверь.
Она ждет, когда я умру. Внутри
закипает. Дымит. Горит.

По ночам совсем не могу уснуть,
твоя смерть ложится ко мне на грудь,
говорит о свете в конце пути.
Жди ее. Терпеливо жди. (с) Сидхётт


Это, наверно, случилось бы в бежевом мае.
Ты бы пришел и кинул пальто на кресло.
Я бы подумал, что ночи бесстыдно тают,
И сказал бы тебе об этом прямо и честно.

Ты бы окинул меня гошенитовым взглядом.
Я бы сглотнул, подавляя смущенный кашель.
Вспомнишь, что сумерки, тихо прошепчешь "И правда..."
Мы в этот миг бы стали на вёсны младше.

Ты бы стеснялся чуть-чуть своей нордической стужи.
Я, как мальчишка, покрылся бы сладким румянцем.
Кто-то из нас мимоходом бы вспомнил ужин
Или о том, в квартире ли миссис Хадсон.

Кто-то из нас дотронулся б первым до шеи,
Без всяких "если..?", "прошу.." или "..можно?.."
Я бы увидел себя в глаз твоих - сто отражений.
И захотел бы к тебе - туда, под бледную кожу.

Я бы о скулы порезал пальцы - а ты бы смеялся,
Тихо к губам прижимал и залечивал вздохом.
Мир для меня бы взорвался безумным красным,
А тебя ослепил бы прозрачной и спелой охрой.

Было бы так однажды в бежевом мае.
Хрипло и нежно мне в щеку: "Ну с добрым утром..."
Нет, не кричу. И не плачу. И не сгораю.
Я забываюсь твоей кокаиновой пудрой. (с) Мортаниэль

Возлюби салат и обезжиренный творог как саму себя. Да возрадуйся сырой морковкой.Во имя огурцов, капусты и святой минералки. Кефир.


- Хеппи мил с поняшей, пожалуйста.
- С ЧЕМ?
- С пони для девочек.
- Нууу вот у нас тут есть покемоны мигающие...
- КОНЯ ПЛАСТМАСОВОГО ДАЙ МНЕ!

Тони: Давай будем лучшими друзьями навсегда
Брюс: Но я могу убить вас всех, я даже не в состоянии контролировать себя...
Тони: ЛучшиеДрузьяНавсегда
Брюс: Вы не понимаете всю сложность ситуации...
Тони: ЛУЧШИЕ
Брюс: Мистер Старк, вы...
Тони: ДРУЗЬЯ
Брюс: Тони...
Тони: НАВСЕГДА

Меня зовут Анна. Когда меня зовут "Аннушкой" становится не по себе. Сразу хочется разливать масло

"Центр тяжести тела человека расположен на уровне II крестцового позвонка"
Элементы статики и динамики тела человека
...что, между прочим, означает, что если человеку дать крылья, то для обеспечения мало-мальски пристойной аэродинамики и центровки получившегося существа расти они должны будут отнюдь не от лопаток, как то обычно приписывается ангелам и родственным им видам.
Да-да. Именно оттуда.
Не могу не отметить, что "крылья из жопы" — это просто-таки исчерпывающая характеристика некоторого не столь уж редкого типа людей или, скорее, определенного присущего им стиля жизни.

Однажды я около недели играла в sims. Эта игра кажется мне гениальной, исходя из одного хотя бы фактора. Мой персонаж прожил хуёвую жизнь. Он много работал, мало спал, не имел друзей и состоял в секретных службах. То есть писец. Он редко принимал ванну, не смотрел телевизор, питался говном и не стригся. А однажды, пойдя в клуб, он принялся знакомиться с девушкой и обоссался в процессе общения. Образ его жизни приводил к тому, что иногда, собираясь с утра на работу, или возвращаясь с неё, он садился на пол и плакал. Потом вставал, вытирал слёзы и продолжал делать свои дела. Закончилось всё безотрадно. Однажды в выходной, когда наш герой готовил обед, к нему в дом пришёл клоун. И поджог его дом. Пока тот сидел на полу и плакал. Мне кажется, что это самая жуткая метафора депрессии и её последствий. Поэтому мне эта игра кажется гениальной. и с тех пор, каждый раз, когда кажется, что у меня ШАПИТО, я понимаю, что мне надо сходить в душ, подстричься, одеть любимую одежду и встретиться с друзьями. И тогда всё будет хорошо. До сих пор это работает безотказно. Особенно, если поссать перед выходом.(с)


Мужчины, уверенные в своей мужественности и внутренне уравновешенные, не станут открывать пинком дверь, обижать женщин и издеваться над геями. Клинт Иствуд

Все ненавидят геев. Я никогда не понимал ненависти к геям, потому что это не влияет на твою жизнь, что человек гей. Это странно, люди сидят дома и такие "А, люди голубые! Чёрт бы их побрал!"
Тебе какое дело?
Я могу понять злобу к геям, если например ты стрижёшь свой газон, а два педика сосутся прямо на траве. "Я каждое воскресенье натыкаюсь на вас пидоров, хватит!" Или ты ешь завтрак утром, и вот-вот опустишь ложку, а два парня тыкаются хуями перед тобой.
"Эй хватит! Мне на работу пора, у меня нет времени уворачиваться ложкой от хуёв! Грёбаные педики, убирайтесь с моей кухни."


"Единственная причина, по которой мы с Рупертом, наверное, ни разу не поссорились - это то, что он, пожалуй, самый покладистый человек в мире. Ты можешь хоть костёр на нём развести, и он не станет особо возражать" - Дэниэл Рэдклифф

Первое, что Снейп сказал Поттеру при встрече: "Скажите, что я получу, если смешаю корень златоцветника и настойку полыни?"
На Викторианском языке цветов Златоцветник является одним из видов Лилий со значением "мои сожаления последуют за вами в могилу..." . Полынь символизирует утрату, отсутствие и большое горе.
Получается, он сказал: "Я глубоко сожалею о смерти Лили".

- А че за х*йня у тебя вечно с лицом?
- Я улыбаюсь так.

не могу молчать. в немецком есть клевое слово nachher, которое переводится, как "потом". (с) Ами.

"Корабль в английском языке, в отличии от других неодушевленных предметов, имеет местоимение She. Когда корабль тонет, воздух в трюме вытесняется водой. Он дует по трюмовым помещениям и издает такой протяжный минорный стон, как женский крик."

ххх: Был геем, сейчас спит с женщиной - это бисексуал, и не морочь мне голову!
ууу: да это вы там со своими неопределенными ориентациями простым людЯм голову морочите
ххх: Это вы морочите: этих я ебу, этих не ебу... Разборчивые, как мыши на продскладе! Мы всех ебём, кто увернуться не успел!

это - Джим. и это - Джим.
каждый из них одержим, но только один из них знает, что одержим
Джим видит мир черно-белым, но Джим видит мир красно-красным
оба попадают в сердце мишени с первого раза
Джима навещают по вечерам - Джим ненавидит гостей
но, как ни странно, они не уходят обратно. то есть совсем
Джим шепчет: ты видишь эти алые пальцы, ведь правда, Джим
Джим знает, что очень важно всегда соблюдать режим
скажем, никаких убийств после шести
такой уж у Джима стиль
Джим смеется, заползает в собственный череп и зажигает огни
Джим ненавидит ангелов за то, что его не пускают к ним
другой Джим взрывает рай и изображает пару балетных па
Джиму рукоплещет толпа
зубы Джима блестят, как ножи, под раскаленной десной
у всех этих людей - серая кровь, где хоть один с цветной
Джим слышит хныканье Джима - мне скучно, тоска, тоска

Джим идет искать
о да - он идет искать (с) Леди Лайя


старший брат. обдирать коленки на бегу, но не плакать; пенку с молока собрать; мячик в стенку с гулким стуком - лови, лови. младший брат - быть слабей и глуше, приучиться молчать и слушать, не пытаться стать выше, лучше, задыхаться в своей любви. не уметь защитить. пытаться. падать с веток, ломая пальцы, быть храбрее и не бояться, быть храбрее, чем старший брат. "посмотри, это просто пытка - бесполезность моих попыток, где в расчетах моих ошибка, полыхающая дыра".

младший правит чертеж и злится - видно, нам суждено разбиться. посмотри - разве это птица? это курица и пингвин. старший только над ним смеётся. младший думает - так в колодце совершенно не видишь солнца. серый сумрак да белый дым. ярость высится этажами, слово режет гортань ножами, танго пальцев над чертежами, электрический белый ток. "будь мне лесом и будь мне гидом, не держи на меня обиду, прекрати меня ненавидеть
если уж полюбить
не смог"

желтый мячик летит в окошко, разбивает - стеклянной крошкой обсыпает чужую кошку. детство. спящее в речке зло. старший знает - убьет любого, лишь бы младший смеялся снова.

что-то зыбко в самой основе - червоточина во всю плоть.(с) Сидхётт

xxx: Вы знаете, я далек
yyy: EX-TER-MI-NATE!!!
zzz: EXTERMINATE!
vvv: exterminate!
xxx: от мира "музыки не для всех"
xxx: Что это было?

Мам, мне сегодня снилась война, это очень страшно. Я схожу потихоньку с ума, путая прошлое с настоящим. Привыкая скучать сильней, обостряя рецепторы до предела. Из шести миллиардов людей он один такой. Вот в чём дело. Я от этого в эйфории, в странном вакууме тепла. И я смалчиваю его имя, не могу никому сказать. Стала тише и молчаливей и меня занесли в резерв. На ладонях моих нет линий. Я больной удалённый нерв.
Мам, мне снились его глаза - это лучшее, что я помню. Хотя все мои антитела в это время бились в агонии. Мои вены взрывались льдом и зашкаливали приборы. Мам, я сломанный метроном - и не более.
Я в системе. Простой солдат. Не боюсь ни огня, ни смерти. Не сворачиваю назад и из ран моих свищет ветер. И слова мои сплошь вода, так, что не за что уцепиться.
Мам, я помню его глаза.
Не могу запретить им сниться


когда терпение истончается до натянутой паутины,
и к безнадежности не подобрать подходящего антидота,
автор пишет про то, как реки весной разламывают льдины,
и это значит "я так хочу изменить во вселенной хоть что-то".
страх обнажаться - слова означают не то, что они означают,
внутри не то, что снаружи - и это может быть непонятным.
автор пишет про посиделки за кружкой горячего чая,
что переводится как "я люблю тебя жарко и необъятно",
и добавляет строчку про облепиховое варенье,
что означает "прошу, скажи, что ты меня любишь тоже".
меланхолия может скрываться среди лепестков сирени,
а в птичьих перьях - крики отчаянные и истошные.

ты раскладываешь ключи на самых видных местах и веришь,
что их заметят, найдут тот смысл, который действительно дорог.
но никто никогда не заходит даже в открытые настежь двери,
максимум - пробегутся по коридорам. (с) Леди Лайя

отношения всех моих ОТП можно описать аббревиатурой БДСМ: "Блядь, Да Сколько Можно!".

Мужчины такие забавные. Покажи им стаю волков, которой верховодят самцы, и они скажут: "Видишь? Мужчины должны править - таков закон природы".
Ладно.
Но покажи им улей, где главная роль отведена королеве, а самцы заняты лишь работой, и они возразят: "Люди - не насекомые".
(с) Дэвид Мэйн. "Ной

Пистолеты на бедрах — это пароль на вход,
И неважно, кто раздает, пока вам везет,
пока на стоянке ждет тебя звездолет,
и пока в большом космосе есть для двоих работа,
и пока за спиною — он, а в руках «каре»...

Вы молодые гордые идиоты,
вечность еще не ноет ножом в бедре.

*
Вы рискуете, но берете и стрит, и флеш,
он шепчет тебе на ухо «давай уж, режь».
От его дыханья на шее легко и пусто.
Совсем не страшно.
У него на ладонях сажа, в ресницах сажа, в глазах пожар.
Ничего. Ничего не жаль.

Сесть на траве, прижаться друг у другу спинами.
В тебе живет что-то простое, чему и не вспомнить имени.

*
Когда он уходит, ты держишься пару лет,
меняешь корабль, заводишь себе девицу,
пытаешься выжить, не спиться, не застрелиться,
тоска опускается глубже на пару лье,
и затихает где-то под легкими в мутной речной воде,

*
Каждая ваша встреча ведет к беде.

Голос неумолимо стучит в висках,
медленно выплывает со дна тоска,
«Слушай, я столько звезд сжег внутри себя,
Там до сих пор костры в небесах трубят,
теперь я хочу сжечь эту твою планету.
Армагеддон, конец золотого света.
Здесь будет ад над трассами и домами».
Взгляд его не изменился — там хлещет пламя.
«Над всем, что было когда-то нами».

*
Первый взрыв вдалеке и шума почти не слышно.
Музыка раздается под самой крышей.
Он молча стоит в тени и не может пошевелиться.
Ты знаешь те лица, ты знаешь все эти лица,
что у него стоят сейчас пред глазами.
Ты говоришь:
«Мы справимся, слышишь? Сами.
Будет как раньше, было отлично, правда?
Деньги, оружие, пьянки, вся та бравада,
неужели ты не скучаешь? Послушай, Джек,
я много чего обдумал за этот век,
множество планов. Подумаешь, стали старше.
Я ведь скучал. Скучал по тебе, как пес».

Потом он в тебя стреляет, но это совсем не страшно.
Это игрушечно.
Это не правда.
И не всерьез. (с) Сидхётт



он стремится решить все юмором, не войной.
безнадежно, отчаянно ждет от золы добра.
джим молча и тихо стоит за его спиной -
четыре ножа и наплечная кобура,
злые глаза и белый бескровный рот,
черная сталь и серый подкожный прах.
он позволяет джиму и грязь, и кровь,
он переносит в джима свой алый страх.
джимми - сплошные кости, углы колен,
острые локти, голос - огонь и нож.

джим прижимает его к ледяной земле,
сквозь тело джима хлещет осенний дождь.

"я стану телом, ты - головой, венцом,
мы установим очень простой режим.
мне без тебя не выжить, в конце концов,
я так хочу почуять себя живым.
что все законы парочке беглецов?
я только сила, ты же - непостижим".

голос-серрейтор вспарывает лицо
и из порезов в коже струится джим.



"завтра с утра откроют ворота трои,
билли проснется и побредет к лучу.
тени уйдут, оставят тебя в покое.
ты преломляешь тьму, я же в ней свечусь.
нас навсегда останется только двое,
аверс и реверс, слышишь? я так хочу".

*

джим - острая грань, удобная рукоять,
попытка стать лучшим, белым, иным собой.
джим - это его умение убивать,
боль во плоти, бессильная злая боль.
а он продолжает ждать от золы добро,
верить, что каждый может начать с листа.

и когда монета падает на ребро
остается опустошение.
немота.

*

джим находит удобный город, удобный век.
снимает квартиру с видом на пруд и парк.
говорит себе: "я обычный. я человек.
не фантомная боль, не старший аркан "дурак"
и не нервные сны путешественника в ничто".
он глядит, как играют тени в густой траве -
невысокий мужчина в черном простом пальто.

и кожа его совсем не проводит свет.

Капитаном Америка был Джордж Кирк.
Был героем.
Погиб героем.
Его сын, сжимая отцовский щит,
Заступает в брешь в поредевшем строе.

И однажды тоже будет убит,
Если не прикроют. (с) Гест


У меня очень странный период в жизни, и я все время реву, когда одна, с чего угодно.
Сейчас по дискавери сказали «мы никогда не поймем, что такое квантовая волна», и я сижу и думаю, что вот правда никогда, и что это очень грустно, и сижу реву над этим. (с)

Впервые пообщалась с правильным психологом.
- Я, - говорит, - Фрейда очень уважаю. за то, что он своим пациентам кокаин предлагал. У некоторых в голове такое, что лучше действительно кокса дать, чем в этом копаться и интерпретировать.(с)

Вот, посмотри, что исторг из себя уходящий февраль,
Нас занесло, как помпеи, сошедшим туманом,
Заволокло облаками по самую грудь.

Как моряки, обнажая свой страх утонуть,
Смотрят с опаской в бурунный чертог океана,
Так я смотрю в ледяную весеннюю даль.

Как постепенно и твёрдо подходит прилив
К горлу земли, обнимая петлёй побережье,
Так моё время теснит, наступая, весна.

Март нависает над нами, без края и дна,
Как вал прибоя, в секунду, когда неизбежен
Будет удар, на мгновение медлит, застыв. (с) copannan

говорит: "расскажи". я морщусь, но говорю:
"каждый из них однажды пребудет слеп.
старый Куджо ворчит у себя в раю,
пыльная Клара ходит в одном белье.

маленький Кай пытается жить вовне,
время его обгладывает, щадя.
Тиль Уленшпигель должен гореть в огне,
на крышах домов закипают капли дождя.

трётли и скессы прячутся, ждут беды.
сердце чадит, открытое нараспашку.
ты остаешься в башне у Бороды.
я из крапивы шью для тебя рубашку". (с) Сидхётт

У каждой из нас за плечами - странное детство,
Большая любовь, которая кончилась плохо,
Попытка писать - последнее средство от стресса,
Придуманный друг, чтобы не было так одиноко.

У каждой из нас в кошельке - последние деньги.
И нервная мама, и мерзлые руки в карманах...
И каждая осень горчит на финальном забеге,
В попытке найти океан за обычною ванной.

У каждой найдется мечта, но мечтать перестали.
Порой мы встречаемся, что ничего не меняет.
И если вдруг кто-то нас перетасует местами,
Мы вряд ли заметим чужое. Все так и оставим.

(с) Аманита Мускариа

а всё начиналось с е2 – е4. ты помнишь, алиса, на первом турнире
тебя еле-еле за стол усадили – тебе было семь, ты пошла в первый класс.
ты так волновалась, что руки дрожали, но вот оно, золото первой медали!
и тренер с отцом восхищённо сказали, мол, наша малютка всем точно задаст!

с тех пор были сотни отыгранных партий. когда же четырнадцать стукнуло в марте,
ты крепко влюбилась в соседа по парте, а он почему-то встречался с другой.
смеялся: «ну мы же друзья, шахматистка!» ты cтала мятежницей и скандалисткой,
рвала на клочки свои злые записки и всё порывалась покончить с собой.

во взгляде, казалось, застыла тревога. но вдруг ты увидела единорога
и дом под холмом, и тропу от порога… ты сделала шаг. и ещё. и тогда
ты помнишь, алиса? от пешки на поле дошла ты до первого места по школе
и, став королевой по собственной воле, легко подчиняла себе города.

тебя поздравляли, тебя награждали, а ты уходила в своё зазеркалье,
болтала с весёлым шалтаем-болтаем, шагая назад, продвигалась вперёд…

…смотри, у границы стоит белый рыцарь, ему невдомёк, что корона пылится,
что годы идут, и тебе уже тридцать, и рада бы в сказку – да жизнь не даёт.
но сердце устало от вечных баталий, и в прошлом остались все горизонтали,
ты крепко застряла в развилках реалий и не переходишь заветной черты.
а дочка твоя между тем подрастает, и в зеркало странные взгляды бросает,
и скоро уйдет в лёгком платье, босая
в тот сад, где с тобой говорили цветы. (с) Лада

Асы едут в метро. Хаера, кенгурушки и кеды.
Асам лет по шестнадцать - какой там еще Рагнарёк.
Асы так веселы, ведь они в настоящее едут,
И о будущем им, как и всяким богам, невдомек.

Один (глаз еще два) - самый главный отличник на курсе,
Кавээнщик и бард, и любимец всех лучших девчат.
Один знает все крыши, тоннели и выходы в бурсе,
Один знает, о чем методисты на парах молчат.

Один вовсе не чист и не бел, как иные считают.
Один что-то там курит, пробравшись в общажный ночной
Сад, он странные книги старинным деревьям читает,
Он во сне повторяет: "Кто любит меня - все за мной!"

Тор высок и подтянут, глаза - шоколадно-ржаные,
Тор глядит свысока, но тепло, он же любит их всех;
Тор единственный видит во сне сны живые, цветные,
Тор любого за пояс заткнет и поднимет на смех -

Если кто вдруг поднимет глагол на сестричку иль брата;
Тор и преподов логикой ставил на место не раз.
...а вообще-то он лучший на этом потоке мехамата,
Но все помнят другое: он может отжать двести раз.

Рядом Фрейя, - язвит и плюется надоенным ядом,
Потрясает кудрями кофейными, колется, жжет...
Кто её, Фрейю, знает, какого вампира ей надо,
Для каких вурдалаков она себя так бережет?

Что за этими феньками и кружевами, стилами и кожей?
Есть у Фрейи душа - или только набор свежих карт?
Есть у Фрейи - любовь?.. Но об этом не знает, похоже,
Даже Локи, с которым у них одинаковый фарт.

Локи тоже острит, поводя по-крысиному носом.
Он пытается вклеить жевачку на волосы Сиф.
Локи любит кино, философию, гольф и вопросы,
Локи любит стащить что-нибудь, никого не спросив.

Локи чужд на тусовках - он выше, на голову выше,
А с копной непослушных волос - так на все полторы.
Локи чуть близорук, и в наушниках так себе слышит -
Но зато он умеет почуять, в чем фишка игры.

Тор пока что не с Сиф. Сиф, смеясь, Один нежно приобнял.
Всё у них хорошо: он здоров, и она молода.
Ни удачи, ни счастья у них мир пока что не отнял.
Обсуждают "Риг-веду", смеясь, не спеша никуда...

...к бледной вёльве никто не подходит. Она - вместе с ними?..
Впрочем, с кем же ей быть - белый волос, нетутошний взгляд?
Говорят, что никто до сих пор не сумел разузнать её имя.
Говорят, что она неживая. Ну... так говорят.

Вёльва вечно молчит. Никогда не поймёшь, что ей надо.
Крутит локон напудренным пальцем, глядит на шнурки.
У неё в голове - новой дозы билетик из ада,
И прозрений о будущем в синем дыму огоньки.

Локи чует. Чужой, по чужой он резнет волчьим взглядом.
И она отойдет, пересядет подальше от них.
Он опять её спросит: "Чудачка, чего тебе надо?" -
А она отчеканит какую-то фразу из книг.

И под стук колеса асы тихо, внимая свободе,
Вдруг услышат его - этот миг, о котором молчит
Вёльва... Вскрикнет, хватаясь за вспышку мигренную, Один.
Фрейя выйдет, прощаясь... И дома уже докричит.

А вагон понесёт асов дальше; прощаясь неловко,
Разбредутся один за другим - завтра рано вставать.
Не помогут им новые облики, трюки, уловки:
Всё равно им судилось рассориться и воевать.

Если только не будет прощенья... Но нет, не умеют.
Им шестнадцать - волшебнейший возраст давать имена,
Возраст - песни писать и ловить свою правду за шею,
И ругаться по глупости - так, чтоб на все времена...

Вёльва выйдет последней, пойдет по вечернему парку,
В сентябре чуя стужу, подумает: "Видно, с ума..."
А навстречу ей Скади с пакетом. В нём страшно и жарко.
Из него в этот мир очень скоро ворвется зима. (с) Lis_Uliss

В больничной палате, в чужом маскхалате,
В палате, где нас - как рабов на галере,
Гребу среди стонов на узкой кровати,
Учусь ежечасно терпеью и вере.

Меж смертью и жизнью здесь нет разногласий.
Пропитаны болью, пульсируют стены.
Болезнь ни больных, ни больницу не красит.
Поддатый прозектор выходит на сцену.

Меня, как и вас, разыграли по нотам.
Попавшим сюда не прорваться из круга.
И вы, либералы, и мы, патриоты,
Равны перед смертью и стоим друг друга... (с) Юрий Могутин

Из горячего плена огня вырываются искры,
Все почти что прошло, отболело, но время не сжать.
Как сгорают в камине обрывки несказанных истин
Мне придется, как прежде, с холодной тоской наблюдать.

А бумага умрет, растворится с шуршанием тихим.
Молча тают слова, от которых мне не убежать,
И сгорают тела никогда не отправленных писем.
В них все то, что так долго тебе я боялась сказать.

В них улыбки и боль, и души недолеченной омут.
Блеклый оттиск от губ, отпечатанный в нижнем углу.
А огонь все возьмет и надежно в себе похоронит,
Пощадив, как в насмешку, последнее слово - "люблю"... (с) Renee

запись создана: 01.07.2010 в 15:53

@темы: ©

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

*Бегает по стенам и потолку*
Новая глава Крушителя! новая глава!1 аляля! *плюнул на всё, убежал читать*

Блеать. Мунчжу (мастера своих техник) такие "сильные" и "смелые". Они, сука, втроём против одного Ку-Мун-Рён, у которого к тому же сломана рука и вообще он успел вымотаться за время всех драк перед этим.
Трое против одного. И даже пофиг, что этот один сильнейший, единственный, кто смог достичь этого звания 9ти драконов, в то время как другие мастера останавливались на 3х.
Но сломаная рука всё-таки тоже уменьшает его силу. И усталость тоже. Он не бог всё же.
А тут они. Такие, сука, смелые и отважные. Бгыгы.
Но, судя по всему, удар на последней страничке пренадлежит его ученику Син У, так что с победой проблем не возникнет.

няшка же, да? **

запись создана: 07.11.2010 в 15:51

@темы: Фангёрлинг, О манго

---

С вами новая рубрика. Много и с капсами.

Если какие-то превью не показывает - тыкайте, оно выкинет на большой размер.

Давненько не читала xxxHOLIC. Накопилось много глав.
О Ватануки:
Ватануки прекрасен. Он пафосен, фансервисен и улыбка у него коварная.
К слову о фансервисе. За что я люблю эти ваши мужские кимоно, так это за острые коленки и тонкие ноги, кототрые оно открывает.

О Доумеки/Ватануки
В Доумеки оказывается влюбляются девушки. Но как намекнул Ватануки: Они прсото н езнаю во что влюбляются хдд И эта глава про влюблённую девушкую - там говрится о таинственной девушке Доумеки. По-моему эта таинственная девушка вполне так себе таинственный парень. особенно учитывая их нынешние отношения. Кажется, мангака решила рисовать сенен-ай. А мы радуемся.
А ещё Доумеки наблюдает за тем как Ватануки колдует. И говорит, что ему нужно выпить. Ненене, они точно не просто друзья.


Bleach
И чего все так развонялись по поводу? Чья же эта нога в нижнем правом углу ## скана? Вот ведь не пофиг.
Чувак, которому помог Ичиго, с чего все взяли, что он обязательно негативный персонаж? У него, между прочим, есть печать шинигами. Может он тот, кто поможет ичиго востановить силу. Рукия вот пробудила в нём её, а этот может восстановить её.
Но нет. Всё увидели суровый взгляд и чью-то ногу и всё - это второй Айзен.
Ичиго. Ичиго мне нравится. Потому что он теперь не НЯШ спасающий землю, а просто чувак умеющий круто драться. Если бы он ещё хулиганом был, было бы вообще зашибись.

Орихиме. Орихиме стала ещё прекраснее <3 Как и Тацки <3 Хочу с ними такими артик **

Исида. Исида мне никогад не нравился, но тут он тоже ничотак, ага.
Чад. ГДЕ ОН?! Где Чадушка мой?
Юзу и Карин тоже сильно изменились. Нет, мне определённо нравятся новые главы.

Naruto
ШТОЭТА?!
очередная супер крутая война началась. Посмотрим что из этого выйдет.

Reborn!
Фраза Ламбо "Я никогда не считал его боссом. Но, я думаю, он великий брат". Я чуть не расплакался ;_; Оно так мило.
Интересно кто будет следующим. И да. Я считаю это не справедливо!1 Как рёва-корова смогла победить, а Рёхей толкьо выбить ничью?!
Свободу Рёхею!11 Свободу!!

Fairy Tail
Его уменя тоже достаточно накопилось. Много маленьких Нацу *_* Хочу забрать домоооой!!

Плачущий Нацу это тоже такая прелесть **

И это. Чувак, которого Нацу не помнит. но который помнит Нацу - Страшный и ужасный Чёрный Маг!1 Ибать, он же рыдает постоянно, какой из него Чорный маг?

Kuroshitsuji
Знаете што? Этот священник. или кто там, очень напоминает рисованного Шерлок Хомса О_о А не он ли это часом? а то он какой-то супер детектив.

Мне нравится этот белобрый со шпагой. Я обажаю Лау и Ран Мао. И Финни с Мейлин такие няши :3
Танаке особое "ухтыжблятьктожзналчтоонтакойкрутой".

@темы: xxxHolic, Fairy Tail, Naruto, О манго, Kuroshitsuji, KHReborn, Bleach

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра