У меня попрежнему не работае твиттер, так что терпите хдд
ранее в сериале, лолВот за что я люблю Героев, так это за внезапность. нет, даже не так. за ВНЕЗАПНОСТЬ!!! И фансервис. Нейтан, только очнувшись, зовёт Питера, утютютютю. А когда он жил в его квартире и рассматривал фотки, мама спросила "они пидерасты?" : D И мне так хотелось ответить "да!" хддд В общем понятно, что я шипперю, да? хдд Туда же СайларПитер. И возможно АдамПитер. На остальное у меня как-то не реагирует. И ещё - для Героев совершенно нормально в конце сезона сделать серию "4 месяца назад" и рассказать наконец, что, блеать, произошло и почему всё так. И вообще - так хочется для всех положительных героев сериала ХЭ ТТ И Хиро жалко Тт Там был такой прекрасный момент с сакурой и "принцессой", я аж всплакнул. и я не понимаю - нафига Питера постоянно стригут? ._. Вот чем им няшно-чолочка не нравится? и бабы всякие липнут! Неужели они не понимают что у него есть БРАТ?
Кажись сценаристы решили убить половину гг к третьему сезону. Шозахерня?
Я говорила про ВНЕЗАПНО? Я повторяю: ВНЕЗАПНО! Никогда не знаешь, что ждёт тебя в следующую минуту серии, хотя вроде Айзхек картинами всё проспойлерил хдд
Мне бы так-то отвлечься - пол пымыть да мяска приготовить, но ПОСЛЕДНИИ ДВЕ СЕРИИ СЕЗОНА ЖЕ!
Непонятные огрызки мыслей. Как-то у меня не получается их продолжить.
*** Самое понятное признание в любви – это горячими губами по холодной ладони, по пальцам. Едва касаясь, оставляя едва ощутимое тепло. Оставляя свой след. След своих чувств. Настоящих чувств. «Я люблю тебя» - это пошло. «Я люблю тебя» можно сказать кому угодно, даже плюшевой игрушке. Но у неё нет ладоней, нет пальцев. Знаете, как мамы целуют своим маленьким ангелам их крошечные ладошки, прижимают их к лицу. Раскрытую ладонь протягивали, чтобы показать, что вы пришли без оружия, что вы пришли с добрыми намерениями. Ладонь некий символ беззащитности, безоружности. Сколько нежности вкладываете вы, проводя рукой по лицу любой или любимого. И в этот момент вы безоружны перед ним.
*** Он коснулся губами каждой разбитой костяшки и, улыбнувшись на непонимающий взгляд, пояснил: - Чтобы не болело.
*** А сердце у меня барахлит. Только увижу тебя – стучит так, словно вот-вот перейдёт к скорости звука и раскрошит мои рёбра к чертям собачьим. Если бы я чуть меньше любила жизнь и совсем не боялась боли – я бы позволила ему освободиться. Но я не могу. Не хочу. Продолжаю мучиться и мучить. И сердце всё продолжает стучать о рёбра, биться, словно птица в неволе. Птица, с подрезанными крыльями.
***(фемслеш, лол) Знаешь, мы совершенно разныеЗнаешь, мы совершенно разные. Ты соткана из достоинств, а я - комок ошибок. У тебя светлые волосы и глаза, а мои непонятного, тёмного, на сотни раз перекрашенного и глаза почти карие, серо-зелёные. У меня всегда тысячи вопросов, а у тебя на каждый из них есть ответ. - Любишь меня? - Да. Конечно. Ты всегда так отвечаешь, а я всё спрашиваю и спрашиваю, словно заевшая пластинка, словно робот, созданный только для этого. А ты улыбаешься, улыбаешься и в сотый раз повторяешь. Ответ никогда не меняется, только твоё лицо. Порой смущённое, порой ты смеёшься, а иногда настолько серьёзная, что кажется сейчас заплачешь. - Ты останешься со мной? - Конечно. Улыбаешься. Не верю. Как ты можешь остаться со мной? Наша любовь запретна. Я помню, как ты пришла ко мне вся заплаканная – разговаривала с матерью. Она не понимает нас и наши чувства. Она не любила так – когда крышу сносит от одного только вздоха любимой. Ты помнишь? Помнишь, тогда мы забрались на крышу пятиэтажки и смотрели там закат. Смотреть вниз было страшно и мы смотрели только в небо и друг на друга. Ты уже успокоилась и не вспоминала мать, а я была невероятно рада этому. Мне нравилось чувствовать, что я одна в твоей голове. Только я и ты – в наших сердцах и мыслях. Но уже тогда я решила отпустить. Наши дальнейшие отношения принесли бы тебе только боль. Счастливцы те, кого приняли, кого поняли. Мы не попали в ряды избранных. Мне нужно было тебя отпустить. Чтобы не причинять больше боли тебе, чтобы не ссорить тебя с родителями, друзьями, чтобы не обрывать тебе крылья, не обрывать твои нити-связи с реальным миром. Пойми, мне тоже больно. Больно, когда ты плачешь, больно, когда ты рассказываешь о своих ссорах c родными и близкими. Больно разрушать твою жизнь, но ещё больнее отпустить. Решение далось мне нелегко, я много думала. Наверное, даже слишком много. Я боялась твоей реакции. Боялась, что ты можешь подумать, что я разлюбила тебя, боялась, что разобью твоё сердце. Но на самом деле я разбивала своё сердце. Тысячи доводов «против» были бессильны против одного «за». Возможно, наши жизни бы сложились совсем иначе, если бы тогда я не сказала тебе: «Нам нужно расстаться». Возможно, мы были бы безгранично счастливы вместе, живя где-нибудь на берегу моря, где белый песок и улыбающиеся люди. Возможно, мы бы рассорились годам к тридцати и всё равно пошли другими дорогами, ненавидя друг друга и считая, что бесцельно потратили молодость. Сотни различных путей и мне пришлось обдумать каждый вариант развития событий. Я надеялась, что всё сложится хорошо – ты закончишь институт, выйдешь замуж и нарожаешь кучу детишек, к сорока годам окончательно забыв меня. О том, что я забуду тебя, я даже не думала. Такого просто не могло случиться. Но о себе я тогда и не думала. Для меня было важно только твоё счастье. Я любила тебя настолько, что могла отпустить. И надеялась, что ты любишь меня так же сильно. История Ромео и Джульетты закончилась печально и я не собиралась повторять её. Моя Джульетта должна была жить и быть счастливой.
Вот то самое "если вдруг вставит" и "не длиннее однострчоника" лол. Герои, Нейтан/Питер (Петреллицест, лол), юст, пыжы.
Нейтан тайно пробирается в комнату Питера, ступает осторожно, кажется, не касаясь пола, не трогает ничего, словно брат может заметить отпечатки его пальцев на стене или то, что фотография сдвинута на пару миллиметров. Нейтан тайно пробирается в комнату Питера, ступает осторожно, кажется, не касаясь пола, не трогает ничего, словно брат может заметить отпечатки его пальцев на стене или то, что фотография сдвинута на пару миллиметров. Он словно боится, что даже самое лёгкое прикосновение разрушит комнату Питера. Для Питера эта комната – замок, где он прячется ото всех, остаётся наедине с собой и своим миром. Для Нейтана та же самая комната – храм, где обитает его маленькое божество, с чёлкой, постоянно падающей на глаза, с вечной ухмылкой и мечтами о чём-то большем, чем могут дать положение или деньги. Только Нейтан всё равно готовится рваться наверх, становиться самым важным в этой стране, чтобы по максимуму осуществить мечты брата. Пробравшись в комнату Питера, Нейтан стоит у его кровати, боясь неосторожным вздохом разбудить. Питер спит очень чутко, весь сжавшись, словно от холода или страха. Нейтан хочет обнять его, прижать к себе и не отпускать никогда в жизни, чтобы Питер был только его и никого больше. И чтобы никто не посмел даже взглянуть в его сторону. Нейтан знает, что на самом деле Питера слишком просто ранить. Нейтан хочет, чтобы тот проснулся, позвал его по имени, потянулся к нему руками, весь открываясь только ему. Нейтан хочет, чтобы Питер сказал: «Защити меня». И Нейтан бы бросил всё, даже если бы в его руках был целый мир.
Название: *** Автор: Мэй-чан Фендом: Универ Пейринг: Мишаня (из 244 серии)/Антон, Кузя/Антон. Рейтинг: R Жанр: pwp Предупреждения: ООС, нон-кон, хард/комфорт От автора: На серию 244. Меня просто слегка кинкнул разговор мишани и зажатого на кровати антона и я быгыгы
читать дальше- Я обещаю, что завтра всё будет. - Неет, ты мне обоснуй - чего это я ждать должен? Почему я должен входить в твою ситуацию? Назови мне объективную причину. - Ну, пожалуйста. - Хех, волшебное слово? Да ты не ссы, дам я тебе возможность заработать себе на лечение. Но сегодня возьму аванс. - Я же сказал - нет у меня денег! - Так я и не сказал, что деньгами - натурой! Девочек ты мне сегодня обломал, так что будь добор отработай своим большим, говорливым ротиком. - Чего? - А у ты у нас из непонятливых? Повторяю - отработаешь аванс ртом. Отсосёшь мне, - Мишаня гыкнул, а Антон в ужасе прижался спиной к неудобной спинке кровати и чувствовал, как капли пота текут по вискам. - Ну, а что, сладенький, наловчишься - сможешь неплохо заработать. Мишаня скинул куртку и, аккуратно накинув её на спинку, потянулся к ремню. Антон рванулся, чуть не упав с кровати, но оказался буквально прибит холодным взглядом к стене. Ощущение надвигающегося позора буквально парализовало его и он упустил момент, когда Мишаня справился с ремнём и, придерживая одной рукой сползающие штаны, потянулся другой рукой к его волосам. Легко ухватив парня за кудри, Мишаня стащил его с кровати и Антон громко и больно стукнулся коленями о пол, одновременно полностью осознавая безвыходность своего положения - мускулатура насильника явно преобладала над его собственной, размягчённой ленью и богатой жизнью. Мишаня усмехнулся, всё так же за волосы притягивая голову Антона к своему паху, а другой рукой стягивая трусы. - Заденешь зубами - сломаю нос. Будешь упрямиться - сломаю нос и поставлю раком. Понятно? Антон быстро кивнул, зажмурился и приоткрыл рот, чем тут же воспользовался Мишаня, толкнув в него не очень длинный, но довольно-таки толстый член. Антон тут же подавился, пытаясь справиться с рвотным рефлексом и расслабиться. В общем-то, Мишане нравилось делать всё самому - толкаться, больно сжимать волосы в кулаке и подбадривать грязными словами - и Антону оставалось только терпеть, напрягая губы так, чтобы не коснуться члена зубами и у него это вполне получалось. Пока он не уловил скрип половиц за дверью и не отшатнулся в ужасе, оставив клок волос в большом кулаке Мишани. Скрипнула дверь и знакомый голос просил: - О, а чего это вы тут? Антон зажмурился, мечтая только о том, чтобы Кузя, а это был именно он, просто развернулся и вышел, не заметив за широкой спиной лысого гопника его – Антона, стоящего на коленях перед налитым кровью членом. - Антоха, ты чо? Вы чо? Чо здесь творится то? - Ничего, о чём бы тебе следовало знать, - прошипел Антон, пытаясь подняться, но получил удар в солнечное сплетение и быстро забыл об этой идее, сползя обратно на пол и хватая ртом воздух. Мишаня подтянул штаны и развернулся к непрошенному гостю (который, между прочем, тут жил). Кузя, заметив удар, дёрнулся в сторону Антона, но Мишаня преградил ему путь, ухмыляясь и разминая кулаки. - Ты прервал наш приятный, гы-гы, разговор, парень. Убирайся, пока я тебе челюсть не сломал. - Да пошёл ты! Кузя дёрнулся, со всей силы врезав Мишане между глаз, отчего тот повалился на спину и затих на полу. Парень почесал затылок и, видимо решив, что бесчувственному телу, которое ещё находясь в сознании, угрожало ему, не место в комнате, ухватил Мишаню за ноги, выволок в коридор и оттащил подальше. Вернувшись, он обнаружил Антона всё так же сидящего в своём дорогом костюме на полу у кровати и часто-часто дышащего. - Антоха, ты как? - Он мне рёбра сломал! – плаксиво ответил тот, пытаясь ощупать место удара. - Дай посмотрю! Кузя опустился рядом с Антоном и, отведя его руки, аккуратно, что крайне удивило самого Антона, ощупал место удара. - Да нее! Не перелом. Место больное, конечно, но ничо. Пройдёт за недельку. - Угу. Спасибо, - тихо буркнул Антон и отвернулся. - Чо? – Кузя удивлённо расширил глаза. – Я плохо расслышал, что ты сказал. - Я сам не верю, что говорю это, но спасибо, - чуть громче повторил Антон и, оттолкнув Кузю, забрался на кровать. Кузя просидел на полу, пялясь на Антона, некоторое время, а потом, всё ещё находясь в состоянии полного шока, ушёл к своей кровати. - И ещё. Здесь ничего не было – андестенд? - А что здесь было-то? - Ничего здесь не было. Тот урод просто наезжал на меня, а потом пришёл ты и убрал его. Всё. - Ага. Понятно. Только это… я же за дверью-то минут пять стоял и всё слышал. Но ты, Антоха, не бойся. Я никому не скажу. Такое не обсуждают. Но ты лучше в следующий раз не попадайся, а то вдруг меня рядом не будет. - А чего же ты сразу не пришёл! – Антон вспыхнул, стиснув зубы и кулаки. - А ты вспомни, как ты ко мне относишься и подумай о том, что для тебя сейчас выгоднее – оскорблять меня или дружить со мной. Советую второе – кости целее будут.
Треш, угар и содомия! (с) Абсолютный бред, отсутсвующий юмор и мат. Блич, Ичиго, Гриммджо ( а так же Гримычи, Ульгримы, Айзен-хуй, Инуэ и Урахара. И Занзас.) Я сама не знаю как это можно обозвать, потому не буду мучать обзорщиков хдд НЕ В ОБЗОРЫ!
читать дальше?Экшн - Кастрирую! - проорал Ичиго, воинственно размахивая мечом и стремительно надвигаясь на замершего арранкара.
Юморнаболевшее - Кастрирую! - взвыл Ичиго, наблюдая за катающимся по полу и истошно мяукающему Гриммджоу.
Ангст - Кастрирую, - спокойно сообщил Ичиго, застав Гриммджоу в одной постели с Улькиорой...
Deathfic ... замахнулся мечом и разрубил кровать. Вместе с любовниками.
С "Игра в драбблы" Фэндом: The Vampire Diaries Персонажи: Стефан/Деймон Рейтинг: R От автора: На слово "насилие". Это мой первый фанфег
192 словаЭто совершенно не в его характере – действовать так жёстко и грубо, впиваться клыками в беззащитную шею, жадно слизывать выступающие капли крови. Но другого языка Деймон не понимает, с ним нужно поступать именно так, чтобы доказать свою силу, чтобы показать, что он, Стефан не пустое место, чьё мнение можно не учитывать. Поэтому Стефан прибивает его заведённые за голову руки к полу деревянной щепкой, всаживает ещё парочку в ноги и делает всё то, что делал обычно Деймон с девушками – часто и глубоко кусает, не давая ранам затянуться, целует, разрывая губы, делает своей подстилкой и смотрит внимательно своими почерневшими от желания и вампирского безумия глазами. Деймону нравится такой Стефан, поэтому он упирается только для того, чтобы тот вдруг не понял, какое удовольствие доставляет брату своими действиями. Деймону нравится эта игра, в которой каждый достигает своей собственной цели, не заботясь о чувствах другого. Он считает, что ещё слишком рано рассказывать брату о том, что такое поведение его только возбуждает. Ещё слишком рано говорить о том, что Стефан опустился до уровня самого Деймона, что так презирал. Слишком рано для того, чтобы Стефан понял, что всё то, что он делал с телом брата, тот делал с его душой.
Скоро сдавать работы на фестивали, а у меня ноль идей и вдохновения. Меня надо потрясти однострочниками. Кто-то желает? МИМИМИМИМИ! Ориджиналы и сериалы + русский (реальный пацаны, Универ, Интерны) С вас ключ или три слова (да, я тырю чужие идеи х)) которые должны присутствовать в тексте или задвать атмосферу. Однострочники с меня не больше 200-300 слов, да. И надеюсь будут выполнены почти сразу)
Для Ирландец Джо слава, планета, император. Надеюсь, о том, что там странное не нужно предупреждать и все и так знают хдд
Однажды, один очень мудрый император Холодной планеты... Однажды, один очень мудрый император Холодной планеты, узнав о своей болезни, отдал самый безумный приказ, когда-либо прозвучавший из его уст и уст его предков. Император приказал людям навсегда покинуть планету. Никто не посмел ослушаться его, и потому через несколько дней на всей планете осталось всего три человека – Император и два его советника, знавших о причине приказа и отказавшихся покидать своего императора. Они вместе с Императором облетели все земли, проверяя, не остался ли кто, и напоследок любуясь красотами Холодной планеты. Опустевшая, она не потеряла своей красоты, но вернула, то странное ощущение нереальности происходящего, которое было когда-то давно, когда люди впервые прилетели сюда, исследуя, решая, пригодна ли она для жизни, готова ли она принять чужих детей, чужую культуру. И, когда люди вновь покинули её, Холодная планета снова казалось тем диким животным, что когда-то увидели люди. Но на коже её теперь были наросты домов, кровоточащие раны прудов и рек, гноящиеся опухоли отходов – казалось, человек просто не мог пройти, не оставив своих следов, но на деле же, планета давно была больна и только Император поддерживал в ней жизнь. Последний год планета сотрясалась в рыданиях, кашляла, выхаркивая ледяные потоки, её бросало вдруг в жар, и она топила людей в слезах. Планета умирала. И Император умирал вместе с ней. Однажды, приручив её, самый первый Император получил от неё болезнь, что передавалась от отца старшему сыну и к сорока-пятидесяти годам убивала его. Так жил целый десяток поколений, сменяя друг друга, передавая эту тайну из уст в уста и унося её в могилу. Только вот все Императоры так же были поражены другой болезнью – однолюбством. Влюбившись однажды, они более не могли смотреть на других женщин. И так случилось, что возлюбленная последнего Императора скоропостижно скончалась, подхватив неизвестную болезнь, завезённую с других планет, и не успев родить наследника. Император умирал, а другого, горячего и молодого сердца, готового поддерживать жизнь планеты не было и потому, планета умирала вместе с ним. И вместе с ним она издала последний вздох, выпустив на поверхность отравляющий всё живое газ. Конечно, после официального объявления о прекращении существования Холодной планеты и смерти Императора, его слава разнеслась по сотням галактик. И пусть Император и его советники стали легендой, но всей истории никто никогда не узнает.
Фендом: Dogs Пейринг: Дейв /Бадоу. Написано на песню
читать дальшеI want to love you but I better not touch Отравление газом, когда отказывают лёгкие и немеют конечности, когда мутится в глазах и теряешь равновесие, очень похоже на отравление чувствами к собственному брату. Абсолютно неправильными чувствами к рыжему мальчишке, который однажды, конечно, вырастет в высокого худощавого красавца, на пару с которым Дейв сможет распутывать сложные дела, не боясь за него, как наседка, трясущаяся над своими яйцами. Однажды Дейв не будет бояться прикасаться тонкому тельцу с бледной кожей и выступающими косточками ключиц или бёдер. Однажды он не будет бояться, что одним неосторожным движением он спугнёт брата, что тот больше не позволит приближаться к себе. I want to kiss you but I want it too much Дейв притягивает братишку к себе, дышит в мягкие волосы – Бадоу пахнет карамелью и пылью, потому что они сегодня таскались по складам, пытаясь найти хоть какие-то следы, а Бадоу то и дело шуршал обёрткой, отправляя конфету в рот одну за другой. Бадоу тёплый и мягкий – почти полная противоположность самому Дейву, чьи руки давно огрубели от трения рукоятки пистолета о кожу, а весь он пропах дымом. Дейв притягивает Бадоу к себе и целует в затылок, прижимаясь губами так, словно это его последняя возможность прикоснуться к брату. Бадоу недовольно шевелится, щекочет его встрёпанными волосами, но прижимает своими руками руки Дейва на своём животе. Для Дейва всё это оказывается мукой – не возбудиться от соприкосновений кожей, не выдать себя, своё желание обладать, прикасаться совсем не так, как может брат. Дейв целует Бадоу в оголившееся острое плечо и игриво прикусывает нежную кожу. Бадоу шумно возмущается, завязывается потасовка, в которой Бадоу оказывается прижатым к матрацу, а Дейв нависает над ним, как в каком-то дурацком американском фильме про дружбу-любовь. Только вот Бадоу ещё подросток, а Дейв его старший брат. И потому Бадоу пинает Дейва в живот и, когда тот валится на спину, забирается на него, победно глядя сверху вниз. Дейв смеётся, притягивает его к себе и целует в лоб. Бадоу недовольно ворчит, но обмякает в его руках, разваливаясь на нём. Вскоре он, утомлённый за день, уснёт у Дейва на груди, а тот не будет спать и всю ночь будет бороться со своими внутренними демонами. Бадоу уже не ребёнок и, если Дейв сделает что-то выходящее за рамки отношений братьев, Бадоу поймёт. Поэтому Дейв так никогда и не решиться. You're poison running through my veins.
Фендом: Reborn Пейринг: Тсуна/Хару. Написано на арт.
читать дальшеПосмотри - это небо, эта ночь, этот город – они сегодня, прямо сейчас только твои. Эти звёзды, свет в окнах, огни трасс – они отражаются в твоих глазах, играют бликами на твоих волосах. Твои волосы сейчас почти такие же чёрные как это небо, а блики – твои звёзды. Представляешь, в этой маленькой кабинке поместилось два неба. Для кого-то я – небо, для меня небо – ты. Колесо слишком быстро двигается, слишком быстро приближает нас к земле. Или мне кажется? С тобой время летит слишком быстро. Как думаешь, есть ли какой-нибудь прибор замедляющий это время? Я бы использовал его по максимуму в моменты, когда ты рядом. Так же быстро колесо вновь возносит нас над всеми, стирая, ненужных сейчас, людей из поля зрения. Ты смотришь на город, прижавшись к холодному стеклу, легко прикасаясь тонкими пальцами к его поверхности. Я же не могу смотреть на город. Я видел его тысячу раз и никогда не потеряю, всегда успею насладиться им. Поэтому меня волнуешь ты – то, что я могу потерять так легко, то, чем я могу не успеть насладиться. Расстояние между нами не больше метра – что ты чувствуешь? Ты согласилась так легко, когда я тебя пригласил сюда. Я всё ещё нравлюсь тебе? Я хочу прикоснуться к тебе - что ты сделаешь? Оттолкнёшь ли ты меня, скинешь мою руку с своей? Я не знаю, что делать. Я знаю, как справляться с врагами, я знаю, как спасать друзей, я знаю, что такое боль. Но я всё ещё не знаю, что значит любить. Что мне нужно сделать? Ты заворожённо разглядываешь огни, но порой я ловлю твой быстрый взгляд. Осмелев, я кладу свою руку поверх твоей, чуть сжимаю, чувствую, как она замёрзла. Перехватываю обе твои руки, ты разворачиваешься ко мне, заинтересованно наблюдаешь, как я пытаюсь разогреть твою кожу. Смущённо смеёшься, неохотно, не особо стараясь, пытаешься вырваться из захвата. Я чувствую, как твои ладошки нагреваются и вместе с ними, я вижу, краснеют твои щёки. Я хочу сказать тебе, что это небо, эта ночь, этот город – твои! Но знаю, что голос подведёт меня и фраза эта получится совсем не такой, какой я хочу её тебе преподнести. Подожди ещё немного и обязательно всё скажу. А пока помолчим. Это так удивительно – молчать. Посмотри вниз, не бойся упасть, я держу тебя крепко.