баловство D
A Song of Ice and Fire, Санса

Волки воют и буря тоже.
Ты тоскуешь, пустует ложе.
Богороща чуть ближе к дому,
Ему отдана, а не мне иль трону.

Тебе ближе чем муж - деревья.
Я смотрю - отрасли уже перья,
Твои крылья уже окрепли:
С золочённой дверки сбивают петли.

Львиные вдруг ослабли лапы.
Жаль с тобой рядом нет уж папы.
Ты одна среди львов и роз -
Они по-страшнее будут бурь и гроз.

Твой корабль уже заждался,
Твой спаситель заволновался.
Птичка, птичка, ты вновь попалась!
Жаль, ведь ты так старалась...

Вопрос: ?

1. норм		4	(66.67%)
2. ♥		2	(33.33%)
Всего:		6

@темы: Тварьчество, A Song of Ice and Fire

---

A Song of Ice and Fire, Пёс/Птичка, ахаха. Сандор Клиган/Санса Старк, POV Пса, (спойлеры для не смотревших 3й сезон), агнст.


Ты во мне не нуждаешься, так говоришь, но всё равно ищешь меня глазами, зная, что больше никто не поможет. Ни один жалкий мужик, ни один бравый рыцарь из твоих наивных песенок не встанет на твою защиту. Не спасёт тебя от королевских прихотей, от народной ярости, от твоих собственных заблуждений. Ты ещё вспомнишь меня, птичка. Вспомнишь, когда поймёшь, насколько я прав. Насколько я был с тобой честен. Будет уже поздно, конечно. Возможно, я даже уже буду мёртв. А если Боги настолько немилосердны, то мертвой будешь ты. Но всё же мне хочется думать, что я, пёс, увешанный железом с ног до головы и кидающийся в сражение как дикий кабан, умру раньше тебя, моя хрупкая птичка, с тонкими косточками и запястьями.
Надеюсь, твои древесные Боги защитят тебя ото всех, птичка, как мог бы я, позволь ты мне эту маленькую прихоть. Но волки не водятся с псами, твоя маленькая сестрица мне это наглядно показала. Волки слишком горды, чтобы принять от нас помощь. И ты волчица, а не птичка, как бы мне не хотелось в это верить. Однажды, ты тоже оскалишь волчью пасть, однажды сомкнёшь свои зубы на чьей-то шее. Не отрицай. Вы ведь даже выше волков.
Лютоволки. Сильнейшие из семейства псовых. Крупнее волка, сильнее стаи волков. Куда уж нам, собакам, до вас. Не отрицай, волчица. Ты убила меня без ножа. Каждый взгляд твой, словно стрелой, пронзал меня, а потом ты меня добила. Потому что волкам свойственно сострадание. Чуть раньше, до той красно-зелёной ночи, я мог бы сломать тебя. Просто зажать одной свой лапой твои тонкие крылышки и взять тебя силой, как привык. Я всегда брал всё силой, но у тебя не смог забрать даже поцелуй. Но ты сломала меня раньше, чем я смог полюбить тебя настолько, что обернулся против Джоффри. Раньше я был его верным псом и не посмел тронуть его любимую игрушку. Теперь же я больше всего жалею, что не перегрыз его цыплячью шею и не похитил тебя из львиных лап.
Ты, наверное, ненавидела бы меня сначала, но потом привыкла. Я не издевался бы над тобой, как твой первый муженёк - злобный львёнок. Я повыше и понадёжнее, чем твой второй муж - подлый карлик. Тебе не везёт на мужчин, волчица, но пёс лучше кошек, роз или птиц. Псы ведь тоже когда-то были волками. Я бы оберегал тебя. Я бы вернул тебя домой. Я бы спрятал тебя ото всех. Мы бы исчезли из мира, чтобы вернутся с новыми силами. Со стаей.
Зачем же ты убила меня, волчица? Прогнала от себя, не позволив даже запомнить вкус твоей кожи. Но запах я твой помню. И перед смертью буду вспоминать его. Не думал, что когда-нибудь окажусь во власти таких глупых чувств.
А всё твои песенки, птичка.

Вопрос: ?

1. ♥		5	(100%)
Всего:		5

@темы: A Song of Ice and Fire, Музыка, Фанфики

---

Название: Люби меня
Размер: миди (4025 слов)
Пейринг/Персонажи: Декстер/Дебра, Гаррисон.
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения:ООС, АУ относительно 8го сезона

Часть 1

Утро Дебры начиналось с некоторого привычного ритуала: открыть глаза, дождаться, когда прозвенит будильник, выключить его и сползти с кровати, в голове разбирая не раскрытые дела. Она называла это зарядкой для мозга, но, впрочем, никому не говорила о том, что делает это, считая подобную привычку странным пунктиком. Ей казалось, что и без него люди считают её довольно чокнутой.
Впрочем, она любила этот свой пунктик. Он помогал ей не только проснуться, но и на свежую, ещё не забитую ничем голову, взглянуть на дело и разобрать его по косточкам. Упорядочить, разложить, как раскладывает свои вещи Декстер. Белая рубашка к белой рубашке, джинсы к джинсам. Жертва к жертве, улика к улике. Каким бы странным не был её брат, но перенятые у него некоторые причуды несколько облегчали Дебре жизнь. Например, то, что теперь она, сама того не замечая, аккуратно складывала вещи в шкаф и по утрам не бегала по квартире, разыскивая чистую и не особо мятую форму. Это экономило ей время и она успевала заехать за кофе и пончиками, чем радовала так же и свой отдел.
На удивление, но утром ей всегда удавалось мыслить связно и чётко, даже если накануне она выдула в одиночку пару банок пива, под тяжёлым неодобрительным взглядом Декстера, которому не нравилось, что сестра пьёт много и прямо перед Гаррисоном. Она его понимала, конечно, её племяннику не везло по жизни. В раннем детстве пережить смерть матери, жить с отцом-убийцей и сестрой-пьяницей, которые частенько ругались и Дебра, как более вспыльчивая, зашвыривала в брата бутылкой с пивом, от которой он в девяноста пяти процентах случаев уворачивался. Впрочем, после тех злополучных пяти процентов, Дебра стала покупать пиво в жестяных банках и всегда добивала его перед броском. Вновь сидеть рядом с Декстером в скорой и смотреть, как ему зашивают рассечённую бровь, вокруг которой набухал здоровенный синяк, ей не очень хотелось. Тогда она так переживала, что выпила сразу три таблетки снотворного и проспала бы работу, не облей её Декстер холодной водой.
А ещё утром она порой успевала застать самые милые моменты её жизни: спящих Декстера и Гаррисона. Последнее время Гаррисону часто снились кошмары и Декстер брал его к себе, только так малыш мог спокойно проспать всю ночь. И Дебра не могла сразу разбудить их. Ей нравилось слушать их двойное дыхание, ей нравилось милое личико племянника, ей нравилось, что во сне у Декстера разглаживались черты лица и он выглядел совершенно беззащитным. В жизни он был, конечно, в разы сильнее Дебры и физически, и морально, но пока он спал, он выглядел не опаснее своего сына. Они даже лежали в одинаковой позе и одинаково приоткрывали рты.
Дебре не нравился тот момент, когда ей приходилось стягивать с них одеяло и бодро приветствовать.
— Хватит дрыхнуть, солнце уже высоко!
И Морганы одновременно потягивались, как коты вытягиваясь на кровати, и только потом открывали по одному глазу и пялились на неё.
— Прости, — хрипел Декстер, чей голос по утрам был ещё более низким, — мы долго не могли уснуть.
И Гаррисон важно кивал на слова отца.
Дебре нравилось такое утро. Когда не вызывают в спешке на работу, когда Декстер не пришёл среди ночи, пряча инструменты в шкаф, когда сама она не пялилась до трёх утра в телевизор, потягивая пиво и ожидая его. Когда Гаррисон не плакал ночью и потому выспался и нежно, как умеют только дети, улыбался Дебре. Гаррисон протянул к ней руки и Дебра не удержавшись села к ним на кровать, обнимая племянника. Она тискала его за щёчки, когда заметила, что Декстер улыбается, глядя на них.
— Чего лыбишься?
— Не знаю. А я улыбаюсь? — соврал Декстер и наигранно, удивлённо потрогал щёки и уголки губ. Гаррисон рассмеялся. — Вы оба улыбаетесь и я не могу не улыбаться. Это очень заразно.
Дебра, смутившись, запустила в него подушкой и, взяв с собой Гаррисона, ушла на кухню.
Когда Декстер зашёл на кухню, уже полностью одетый, Гаррисон сидел на столе, беззаботно болтая ногами, а Дебра сосредоточенно варила кофе.
— Знаешь, мне почему-то подумалось, что у нас всё будет хорошо, — сказал Декстер, и Дебра повернулась к нему, чуть не разлив кофе.
Она оглядела брата, которого, кажется, всё ещё любила не как брата, и племянника, который по крови не был ей родным, и воспринимался скорее как сын, чем племянник.
— Как думаешь, если Гаррисон будет иногда спать со мной, ему не будут сниться кошмары?
Декстер потрепал сына по волосам и, переняв из рук Дебры кружку, улыбнулся.
— Если что, я могу прийти к вам. И тогда ему точно ничего плохого не приснится.
Дебра на секунду вспыхнула, представив эту картину, и тут же отвернулась. Декстер не знал о её чувствах, он не должен знать, что для Дебры это его невинное предложение несёт какой-то особый смысл. Для него это всего лишь ночь в одной постели с сестрой и сыном. Для неё — что-то совсем личное. Словно бы они муж и жена, мать и отец. Дебра, справившись со смущением, достала детское питание Гаррисона, собираясь его разогреть, и протянула тарелку с хлопьями Декстеру.
— Я спихну тебя с кровати, и ты будешь спать рядом на коврике, — пообещала она.

Часть 2

Дни Дебры были похожи один на другой. Много бумажной волокиты, собрания, убийства и сотни мелькающих перед глазами фотографий. К концу недели даже Масука выматывался и запирался в своей лаборатории, выбираясь из неё только по рабочим делам, и то, старался ни с кем особо не разговаривать. Работа полицейских очень сложная, очень опасная и несомненно интересная, если ты разъезжаешь по городу, ловишь плохих парней и весь сверкаешь от своей безупречной порядочности. Если ты детектив, то ты завален бумагами, порой никак не относящимися к преступникам, но, по мнению шишек, не менее важными. А если ты детектив, которому ещё нужно замести следы своего братца, то настроение быстро скатывалось в угрюмое и раздражительное. Но это было необходимо, чтобы вновь не прошлось кого-нибудь убивать, чего, конечно, Дебра вновь не пережила бы,. Сколько усилий потребовалось, чтобы Лагуэрта упокоилась не только в прямом смысле, но и на бумагах! Ещё больше потребовалось, чтобы поверить, что её требовалось упокоить. Она даже смирилась с тем, что готова убивать ради Декстера. Возможно, однажды она съедет с катушек и застрелит и брата, и себя, но пока ей вполне удавалось справиться с тем, что она убила невинного человека. Не мало ей в этом помогал факт того, что Лагуэрта была той ещё сукой.
К тому же, Дебре почти получилось оправдать Декстера. У него было тяжёлое детство, их отец был полнейшим идиотом, раз решил психологическую проблему приёмного сына таким нестандартным методом, и Декстер убивает только плохих, действительно очень плохих людей. Правда, перебирая в голове все его убийства, Дебра бывало напивалась до беспамятства или впадала в ярость и... ну, стеклянными предметами она и правда больше не кидается.
А ещё Декстер был хорошим отцом и безумно любил Гаррисона. И видя их вместе, Дебра не могла злиться или думать о смерти. Гаррисон всегда вцеплялся в папу так, словно боялся, что тот вот-вот его покинет, как сделала мама, но Декстер никуда не уходил. Он даже стал реже выходить на свою "охоту", словно любовь к сыну вполне заменяла ему желание убивать. Это было странно, это было пугающе, но Дебра была уверена, что Декстер никогда не сделает Гаррисону больно. Он слишком любил его.
А Дебра любила их обоих. Сильнее, наверное, Декстера, но детей всегда любишь как-то по-особенному. Любовь к ребёнку нельзя сравнивать с любовью ко взрослому, так что Дебра предпочитала считать, что одинаково сильно любит обоих Морганов. И стараясь не думать, будет ли осуждать их общественность, если они с Декстером поженятся и Дебра усыновит Гаррисона. Потому что это были действительно странные мысли.
День её мог порадовать разве что внезапным предложением Декстера пообедать вместе, к которому прилагалась вкусная еда, холодные напитки, солнце, свежий воздух и живые, улыбающиеся лица людей, вместе серых и уставших лиц коллег.
— Тебя опять завалили бумагами? — Декстер потягивал свой мохито, который Дебра считала каким-то бабским напитком, но не говорила об этом брату.
— Мне стоит уже привыкнуть к этому. Не первый день работаю.
— Знаешь, попробуй перебрать все бумаги и упорядочить их. Работать станет немного проще.
— Я попробую, — кивнула Дебра.
Декстер никогда не мог долго поддерживать светский разговор. Ему было неловко, он не знал, что сказать. До Риты всё было ещё хуже, сейчас он мог даже сам начать разговор. Дебра обычно поддерживала его, сама заводила какие-то темы, но сейчас она ужасно устала и ей нравилось просто молчать, сидя напротив него. Так она вспоминала что делает и зачем она это делает.
— Кто-нибудь появился в твоих планах? — сказала Дебра как можно более непринуждённо.
— Нет, — Декстер покачал головой. — У меня не было времени на поиски, да и меня не особо тянет. Особая Ночь ещё далеко.
— Не знаю заметил ли ты, но между твоими "особыми ночами" стало увеличиваться количество дней. Ты всё реже выходишь на свою охоту.
— Заметил, — Декстер кивнул. — Ты и Гаррисон слишком важны для меня и занимаете все мои мысли. Может поэтому.
Декстер улыбнулся и Дебра чуть не пролила кофе, умудрившись всё же дрожащими руками поставить кружку на стол.
— Ты стал чаще улыбаться, — сказала она, справившись со смущением.
— И причина всё та же, — Декстер накрыл руку Дебры своей, но Дебра выскользнула из под его руки и, резко встав, объявила об окончании обеда.
И всё же настроение её было намного лучше. Совет Декстера упростил ей задачу, так теперь все дела были по группам и сил на переход от одного дела к другому требовалось намного меньше. А улыбка Декстера и его тёплая ладонь заставляли её сердце биться чаще, не позволяя ей быть сонливой и тормознутой.

Часть 3

Под вечер почему-то всегда было больше всего работы. Желание людей всё сделать в последний момент, заставляло Дебру забирать часть работы домой, чтобы создавать хотя бы видимость собственного отдыха. Дома было намного уютнее, можно было потягивать пиво и Декстер спокойно мог помогать ей. Декстер был удивительно внимателен и подмечал все ошибки Дебры и все детали, что её замыленный за день глаз уже просто напросто игнорировал. Желание поскорее закончить убивало внимательность и Дебра порой ловила себя на том, что читает по диагонали или перескакивает через строку. Декстер же, несмотря на не менее утомительную работу в лаборатории, вчитывался в каждое слово и порой даже что-то выписывал себе, чтобы потом сопоставить с какой-то деталью в другой части текста и выявить чью-либо ошибку. Преступника или налоговой. В голове Декстера каким-то образом помещались обширные знания по многим аспектам криминальной и экономической жизни. И Дебра понятия не имела, когда он успел столько всего выучить. Никогда она не заставала Декстера за тупой зубрёжкой и ей всегда казалось, что Декстеру до обидного всё легко даётся. Возможно, это было действительно так. Возможно, он и правда мгновенно запоминал важную информацию, но порой перечёркивал ею другую, менее значительную. Сейчас Дебре уже не было за это обидно. Она восхищалась им.
Гаррисона до ночи оставляли с няней, и потому за него не нужно было беспокоиться и он не беспокоил взрослых. Декстер обычно включал классическую музыку. Не для себя — для Дебры, чтобы, как он говорил, разгрузить её голову и позволить немного отвлечься и расслабиться. Самому ему музыка не мешала, но и не особо помогала. В отличии от Дебры. Она долгое время упрямилась и требовала выключить эту "нудятину", но постепенно привыкла, прислушалась и научилась отдаваться неторопливому ритму, позволяя музыке самой вести её. Её работоспособность не особо увеличивалась, зато нервозность и головные боли проходили сами собой. Очень сложно было на кого-то орать и истерить, когда музыка подталкивает к написанию стихов, медленным танцам или нежной ночи любви. О последнем она, по понятным уже причинам, старалась не думать, но мысли всё равно уносили её, и ближе к ночи случайные прикосновения Декстера казались нежнейшей лаской. Музыка заставляла её трепетать, словно бы она была обычной юнной девочкой, а не грубым детективом полиции Майами и "своим пацаном" в любой мужской компании. И потому эта резкая разница между ощущениями собственного "я" разгружала мозг. Словно бы включалась другая часть мозга, днём спящая. Она была романтичная, она была улыбающаяся, она почти не пила и не ругалась матом. И она, кажется, любила Декстера ещё сильнее.
Она словно бы кричала всем своим существом: "Люби меня! Люби!". И Дебре порой было очень стыдно за это и она надеялась, что Декстер не замечает.
— Дебра, может тебе стоит пойти спать? Я сам всё закончу, — Декстер накрыл её руку своей.
— С чего ты решил, что я хочу спать? — Дебра вырвала руку и скрестила обе руки на груди. Декстер вырвал её из мыслей о нём и она почти уверена, что у неё было очень глупое выражение лица.
— Ты читаешь этот лист уже минут пятнадцать.
— Я пытаюсь вникнуть... — Дебра опустила взгляд на лист и обнаружила, что на нем было только две строчки и подпись. — Возможно ты прав. Но я не хочу скидывать всю работу на тебя.
— У меня днём меньше работы, так что я не против разгружать тебя хотя бы по вечерам. Тебе нужно больше отдыхать, Дебра. С тех пор как ты заняла новую должность ты мало спишь, много работаешь, пьёшь и даже во сне ловишь преступников.
— Что?
— Ну, я как-то проходил мимо твоей комнаты и услышал бормотание. Решил послушать, прости.
Дебра открыла рот, чтобы возмутиться, но тут же закрыла.
— Да, ты прав, — она потёрла лоб. — Работа и правда мне постоянно снится.
«И ты снишься»,— чуть не добавила она, но вовремя прикусила язык.
— Ты могла бы принять ванну, посмотреть фильм или пораньше лечь спать. А я бы за тебя всё закончил. И кратко пересказал бы выводы за завтраком, — Декстер улыбнулся.
Дебру начали смущать эти улыбки, попытки коснуться и забота. Декстер не был таким. Никогда не был. До Риты он вообще казался полностью отмороженным, но сейчас он выглядел как совершенно нормальный человек. заботливый брат... или может быть даже влюблённый. Дебра склонила голову набок, раздумывая.
— Знаешь, а может заберём Гаррисона и оба пойдём спать пораньше? Ну эту работу к чёрту, — ругнулась Дебра. Она отодвинула бумаги подальше и, хлопнув Декстера по колену, поднялась. — Пошли. Хоть один вечер проведём по-другому. Можем даже заказать пиццу.
Декстер усмехнулся и кивнул.
— Да, пицца была бы очень кстати.
Дебра уже схватилась за куртку, но от внезапно пришедшей мысли резко остановилась.
— Слушай, а ты тогда шутил, что придёшь спать к нам, если Гаррисону что-нибудь приснится?
— Нет, — Декстер пожал плечами. — Ты же знаешь, что у меня не очень с шутками. Но ты явно высказала нежелание видеть меня в своей постели.
Дебра закусила щёку изнутри оттого как звучала последняя фраза Декстера и как двусмысленно она выглядела в голове Дебры.
— Я шутила. Ты можешь спать с нами, если Гарри что-то приснится.
— А если мне?
Дебра удивлённо уставилась на него, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.
— Так уж и быть, я не буду спинывать тебя с кровати.

Часть 4

— Дебра, знаешь, ты давно не выбиралась из дома и офиса. Может тебе стоит прогуляться куда-нибудь? Выпить с какими-нибудь старыми знакомыми? — Декстер раскладывал чистую одежду по ящикам, периодически вытаскивая из оных игрушку Гаррисона.
— Чего это вдруг? — насторожилась Дебра, отвлекаясь от ноутбука с профайлом подозреваемого.
— Да просто. Я вдруг подумал, что лет с шестнадцати почти не видел тебя сидящей дома. А тут ты уже почти год безвылазно сидишь то на работе, то дома с нами. Ты, наверное, устала и от нас и от всего. Тебе бы не помешало отдохнуть где-нибудь, отвлечься, вновь почувствовать вкус беззаботности...
— Странный ты, — Дебра швырнула в брата орешком. — Мне нужно очень сильно напиться, чтобы почувствовать "вкус беззаботности". А завтра не выходной, а очень даже середина недели. У тебя какие-то планы на этот вечер и эту квартиру? — поинтересовалась Дебра, не решив какой тон ей выбрать. Тон "какую рыбку ты подцепил?" или "не смей, сука, убивать дома!".
— Нет, — Декстер пожал плечами. — Я бы сказал, — он поднял на неё глаза и Дебра вспомнила кем разговаривает. Декстер не двигался обходными путями, если можно пройти напрямик. — Я прсото подумал, что ты уже почти год ни с кем не встречалась.
— Это тебе кажется, — отмахнулась Дебра. Она не видела смысла всем рассказывать о случайных встречах ради разрядки. Особенно Декстеру. Учитывая, что порой именно из-за него ей приходилось искать
случайного парня в случайном баре.
— Ты уверена, что не хочешь? Я бы мог закончить за тебя работу.
— Почему ты стал таким заботливым? Кто ты и что ты сделал с Декстером, которого я знаю? — Дебра усмехнулась, но Декстер шутки не понял и Дебре даже показалось, что оскорбился.
— Ты очень помогаешь мне, не смотря на то, что знаешь... кто я.
— Я стараюсь не думать об этом. А так, без этого, ты почти нормальный. Так почему бы мне не помочь брату? И вообще. Всё меняется. Мне становится приятнее посидеть вечером дома, ты становишься больше похожим на человека, способного чувствовать.
— А ты думала, что не могу? — Декстер, закончив разбор вещей, закрыл шкаф и, сгребя все найденные игрушки, прошёл мимо Дебры к манежу с остальными игрушками. Каждый приходящий в дом человек почему-то считал своим долгом что-нибудь подарить Гаррисону.
— Раньше — да. Ты был просто охренительно отмороженным. Просто грёбанный робот.
— Я думал, что неплохо скрывался.
— Ну, может для остальных — да. Но поверь, если ты прожил с человеком полжизни под одной крышей, ты точно знаешь отмороженный он или просто тихий. Серьёзно, Декстер, с возрастом ты, конечно, стал искуснее изображать нормального, но пока ты не встретился с Ритой, пока у вас не родился Гаррисон и пока вы с ним не пережили ту трагедию — я не верила, что что-то может тронуть тебя.
— Немного жестоко, — поморщился Декстер.
— Зато честно. Думала, ты оценишь.
— Я ценю, — Декстер кивнул и присел рядом с Деброй. — Просто, я очень старался быть нормальным. Особенно — для тебя.
— Не переживай. Я любила тебя и отмороженным. Я бы любила тебя даже будь ты роботом, — вдруг с пылом сказала она. Удивительно как легко даются слова, когда не задумываешь о двойных смыслах. Декстер поймёт всё правильно, Декстер воспримет эту любовь как сестринкую.
— И это я-то странный, — хмыкнул Декстер. Он взял со стола початую бутылку пива и не слушая возмущённого возгласа Дебры отпил. — Ты, кстати, очень милая, когда спишь.
— Ты наблюдал за тем как я сплю?
— Будто ты так не делаешь, — Декстер фыркнул, и Декстра смутилась. И откуда этот чёрт всё знает?
— Я смотрю на Гаррисона. В основном. Но вы очень похоже спите. И оба пускаете слюни на подушку, — Дебра сморщилась в гримасе отвращения.
— Это у нас семейное, — сказал Декстер и получил орешком в висок. — И прекрати кидаться едой! Ты уже не маленькая!
Ещё один орешек прилетел в Декстера.
— Хочу и кидаюсь. В детстве мне как-то не довелось особо хулиганить.
— Если не считать исписанные заборы и затоптанные цветы у соседей — да, конечно.
— Эй, я тогда была под плохим влиянием и вообще, — Дебра вновь зашвырнула орешком, но на этот раз Декстер поймал его ртом. — Охренеть. Ты где научился?
— Здесь, только что, — Декстер улыбнулся. — Реакция и ловкость — вот и весь секрет.
— Тебе бы преступников ловить, а не в лаборатории гнить. У тебя физическая подготовка получше, чем у некоторых наших полицейских. Бегал бы по городу, снимал стресс.
— Это не спасло бы меня от Тёмного Попутчика.
— В зависимости от того, с какой скоростью бы ты бежал. Ты бы мог выматываться так, что у тебя бы сил ни на что не оставалось. А со временем бы и привычка прошла.
— Это не привычка.
— Привычка, Декстер. Как курение или наркотики. Это кажется тебе жизненно необходимым, но стоит тебе пережить пару лет без этого, отвлекать себя и бороться — и всё пройдёт.
— Ты думаешь?
— А ты хочешь с этим бороться?
— Я пытался.
— Плохо пытался, — Дебра ткнула его в плечо. — Плохо. Но если хочешь, я могу помочь тебе бороться с этим. Вместе мы могли бы стараться лучше.
— А вдруг я не справлюсь? А вдруг я стану агрессивным? А вдруг я причиню вред Гаррисону?
— А без "вдруг". Я просто не позволю тебе всего этого, — пожала плечами Дебра.

Часть 5

***

— Дебра, — Декстер потряс её за плечо и она открыла глаза. Она проморгалась, привыкая к темноте и обнаружила лицо Декстера в десятке сантиметров от своего собственного. Декстер был чем-то взволнован, глаза его блестели отражением полной луны, волосы были взъерошены. — Ты говорила, что поможешь мне. Ты обещала, что мы справимся с этим вместе.
— Что случилось? — Дебра приподнялась на локте, другой рукой упираясь Декстеру в грудь и отодвигая его.
— Это "та самая ночь", — прошептал он. — У меня даже цель есть, — он почти заскулил.
Дебра ухватилась за его плечо и потянула на себя. Ничего не понимающий Декстер послушно придвинулся, а через мгновение уже лежал на спине, придавленный Деброй к кровати. Она уселась на его живот и некоторое время сонно разглядывала его, оценивая ситуацию.
— Ты никуда не пойдёшь, — наконец сказала она. — Ты будешь мирно лежать здесь, иначе я начну делать что-нибудь за что нам обоим потом будет стыдно.
"Особенно мне", — подумала Дебра и чуть сдавила коленями рёбра Декстера. Он неспокойно дышал, его сердце, она чувствовала его, положив Декстеру руку на грудь, колотилось как бешенное.
— Делай глубокий вздох, — сказала она и Декстер послушался, — а теперь — выдох.
Декстер старательно дышал, но сердце не переставало колотиться. Дебра даже начала переживать, что с ним что-то не так.
— Боже, Дебра, а обязательно тебе сидеть на мне? — спросил он затихающим голосом и Дебра резко кивнула.
— Обязательно. А что, я тяжёлая? — она вскинула голову в жесте обиды.
— Нет, — Декстер прикрыл глаза, — просто... не знаю. Мне очень неловко.
— Ну, зато ты дома, — Дебра усмехнулась и похлопала его по щеке.
На самом деле она сама сгорала от стыда и сердце её колотилось ничуть не меньше, чем сердце Декстера. К счастью, на её груди не лежали чужие руки и Декстер не мог чувствовать её беспокойство. Её возбуждение. Это казалось таким простым — просто наклониться и поцеловать его. Он даже не сможет сразу начать сопротивляться.
— Дебра, ты не уснула? — поинтересовался Декстер. — Ты же понимаешь, что если уснёшь, то я уйду?
— Не сплю я, — рыкнула она. — Не надейся. Ты никуда не денешься.
— Я сильнее тебя, — напомнил Декстер. — Ты собираешься удерживать меня только таким способом?
И Дебра могла поклясться, что чувствовала в этом какой-то потайной смысл. Какой-то вызов. Он подначивал её, он соблазнял её. И это было так странно слышать от человека, чей взгляд не выражал ничего, кроме привычной тяжести и тьмы.
— А чего ещё ты ждёшь от меня? — спросила Дебра, склонившись над Декстером так, что при желании он легко мог поцеловать её. При желании.
Декстер вдруг улыбнулся. И эта была та улыбка, которая всегда пугала Дебру. Но сейчас она почему-то только возбуждала ещё больше. До дрожжи в руках. На секунду Дебра даже подумала, что у Декстера, возможно, раздвоение личности и сейчас перед ней предстал его Тёмный Попутчик. Его второе, тёмное "я".
— Того же, чего ждёшь от меня ты, — ответил он и, высвободив из-под Дебры руки, обхватил её за шею и притянул к себе.
Дебра даже не заметила, когда оказалась снизу. Декстер нависал над ней тёмной тенью и Дебра вдруг почувствовала укол страха. Он с лёгкостью может убить её. Прямо сейчас, просто сжав руки на горле. Декстер усмехнулся, словно услышав её мысли.
— Так как ты собираешься удерживать меня, Дебра?
И она сделала то, чего боялась и страстно желала. Она подалась вперёд обхватывая его за плечи и целуя так, как будто это в последний раз. Дебра была почти уверена, что последний. Тогда Декстер играл с ней, чтобы обхитрить. Но сейчас он точно оттолкнёт.
Но он не сделал этого.

Часть 6

***

Дебра избегала его весь день. Не вылезала из офиса, но как только Декстер приходил туда — тут же сбегала по "очень важным делам". Она понимала, что ведёт себя очень глупо и что они всё равно рано или поздно встретятся дома, где сбежать будет намного сложнее, но ей просто нужно было немного больше времени на осмысление прошедшей ночи. На принятие прошедшей ночи, как действительно существовавшей. Декстер действительно приходил и они действительно занимались любовью пол ночи.
Она закрыла лицо руками и спряталась бы под стол на весь остаток дня, но у неё было слишком много работы, чтобы вести себя ещё более глупо.
Вечером они и правда встретились дома. Декстер усадил её рядом с собой на диван, вручил открытую банку пива и приказал выпить. Дебра сделала пару глотков, но дальше дело не пошло.
— Дебра, ты же помнишь, что мы не родные? — спросил Декстер.
— Помню.
— Ты вчера была пьяна?
— Нет.
— Тебе не понравилось? Ты не хотела этого?
— Я... — Дебра замялась, но быстро взяла себя в руки. — Понравилось. Хотела.
— Тогда в чём проблема? — наконец озвучил мысль Декстер, Мысль, которая терзала и саму Дебру. А в чём, собственно, проблема?
Дебра уставилась на Декстера, пытаясь найти ответ.
— Нет проблемы, да? — подсказал он. — Тогда прекрати так себя вести.
— Почему ты... сделал это? — спросила она, всё же смутившись.
— Потому что давно хотел, — просто ответил Декстер и улыбнулся. — Расслабься, Дебра. К тому же, ты ведь смогла удержать меня дома. Правда?
Дебра хмыкнула и залпом допила пиво. Декстер встал с дивана и прошёлся до кухни, чтобы притащить ещё по банке пива и закуски. Для него то, что было между ними, кажется, было совершенно нормально. Его почему-то это вообще не смущало. Дебре бы хотелось так же. Она протянула руку за пивом и вздрогнула, когда его пальцы прошлись по её.
Она на самом деле ещё не была уверена, что всё это не сон. Но даже если так — ей почему-то не хотелось просыпаться.

Скачать все работы одним файлом

Скачать все работы одним файлом: .DOC || .PDF || :TXT

@темы: Dexter, Фанфики

---

АЛЛИЛУЙЯ! Деанон!

Название: Три женщины
Размер: драббл, 414 слов
Персонажи: Декстер/Рита, Декстер/Ханна, Декстер/Дебра.
Категория: гет
Жанр: флафф, пвп
Рейтинг: R
От автора: Народу понравился этот фик и я очень рада. Особенно учитывая, что он был написан, чтобы добить минимум и писался в состоянии неплохого алкогольного опьянения хдд

Декстер входит в нежное тело Риты и со стоном выдыхает. Она улыбается ему, как утреннее солнце, тянет к нему руки и обнимает, словно сына. Рита дарит ему нежность, Рита дарит ему покой. Рита дарит ему себя. Рита делится своим теплом. Декстеру это очень нужно, и он, как жадный и эгоистичный ребёнок берёт её, впиваясь пальцами в мягкие бедра, впиваясь зубами в нежные груди. Он размашисто входит в неё, до боли, до сдавленных болезненных стонов, но она продолжает любить его. Она понимает, что ему нужно это. Ему нужна эта любовь. Он кончает и утыкается лбом в её плечо, переводя дыхание. Она гладит его по взмокшим волосам, по плечам и вдоль позвоночника. Она целует его в щёки, собирая губами солёные капли пота. Он бы расплакался оттого, сколько нежности она даёт ему. Но он не умеет плакать.

Декстер входит в горячее тело Ханны и низко рычит. Она улыбается, звериным оскалом, демонстрируя два ряда белых зубов, и ведёт ногтями по его спине, оставляя кровавые борозды. Она выплёскивает в него свою ярость, он выплёскивает в неё свою боль. Им нужно это. Обмен эмоциями. Обмен жидкостями. Обмен похотью. Он кусает её губы, она впивается ногтями в его бёдра. Он вдалбливается в её тело, словно бы она не чувствует боли, словно бы пытаясь пробиться до самого сердца. Она хрипло стонет, улыбается и двигает бёдрами ему навстречу. Он кончает, запрокидывая голову, она — глубоко впиваясь в его кожу ногтями. Он падает рядом, она кладёт голову ему на плечо. Ей хорошо, ему хорошо. Яростные, убийственные желания поутихли на некоторое время. В его душе и голове пустота, в её — тоже.

Декстер входит в податливое тело Дебры и почти не дышит. Этот акт — акт любви, похоти и экстракт запретного плода. Они даже не верят в происходящее, просто двигаются друг другу навстречу, словно бы с каждым толчком что-то становится понятнее. Что-то становится нормальнее. Дебра не смотрит ему в глаза, боясь увидеть неодобрение или сочувствие. Декстер хотел бы видеть в глазах Дебры любовь, но понимает, почти не может поймать её взгляда. Она цепляется за него, как за спасательный круг, словно тонет в своих же чувствах. Он обнимает её так крепко, словно боится потерять. У неё подрагивают уголки губ, и она только часто дышит, боясь застонать и опошлить момент. Он закрывает глаза, боясь открыть и никого не увидеть, боясь, что это сон. Он кончает, шепча её имя, она — вздрагивая и крепче прижимаясь к его телу. Он утыкается лбом её в лоб и гладит скулы, целует щёки, пока Дебра не поднимает взгляд. Единение душ и тел. Это было им нужно.

Название: Наследник
Размер: драббл, 613 слов
Персонажи: Декстер, Гарри и Дебра Морганы.
Категория: джен
Жанр: криминал
Рейтинг: G
От автора: Это МОЯ версия фика. То, что Я написала. С не убитой идеей (без раскрытия личности гг прямо во втором абзаце) и моими косяками. Версию беты можно почитать здесь.

Ночь встречает тебя прохладой и запахом моря и рыбы. Ночь встречает тебя в свои объятия, укутывает в свои цвета. В чёрный и серый, как в чёрно-белом фильме.
Ночью всё очень похоже на фильм. На комедию, где друзья напиваются в баре и теряются в городе. На драму, где одинокий герой бредёт в темноту, опустив голову и не ожидая от мира ничего, кроме успокоения в объятиях воды. Или на романтику, где парочка находит друг друга и гуляет под луной до самого утра.
Твой жанр другой. Ты не ищешь смерти, ты не ищешь любовь. Смерть твоя спутница. Она рядом с тобой. Твоя жена. Каждую ночь вы идёте рука об руку. Кодекс — ваш обет. Удавки и ножи — ваши кольца. В горе и радости.
Твой путь окроплен кровью. Ты знаешь, куда идёшь. Ты знаешь, кто сегодня умрёт. Ты готовился к этой ночи почти неделю. Ты так ждал. Так ждал её. Как дети ждут рождество, так ты ждал её. Твою ночь.
В кармане вибрирует телефон, ты достаёшь его и смотришь на экран. Нажимаешь "принять".
— Да?
В трубке звучит голос отца. Он спокоен, как и всегда, и даже немного отстранён.
— Ты уверен?
Ты замолкаешь на секунду.
— Да, уверен.
— Будь осторожен.
— Как и всегда, пап. И ты.
В трубке слышен выдох. Отец прощается, и ты слышишь, что он немного расслабился. Он только кажется непробиваемым, он только кажется холодным. На самом деле, если узнать его получше, то больше язык не повернётся его так назвать.
Ты почти дошёл до цели. Ты уже видишь огни в доме своей жертвы. Твой Тёмный друг, твой тёмный зверь начинает неспокойно ворчать. "Убей! Убей!". Твой Зверь недовольно рычит, твой Зверь чует добычу. Твоя жертва подходит к окну и ты не можешь сдержаться, ты, пригнувшись, бежишь от куста к кусту, пробираясь ближе к дому. Словно лис, почуявший кролика. Ты уже слышишь его голос. Он говорит с кем-то по телефону. Это будет его последний звонок.
Он виновен. Ты искал доказательства всю неделю и все они у тебя на руках. Они частично попадут и в полицию тоже, но большая часть умрёт вместе с ним. Папа поможет отвести от тебя следы, а тётя отведёт их от папы. Хотя она очень это не любит, зато она любит брата и тебя.
Парень, что почёсывает живот, когда разговаривает по телефону — убийца и насильник. Три девушки только за этот месяц и ещё десять за предыдущий год. Он насилует их, избивает и режет. Редко кто из них выживал, но кто выжил, так и не смогли толком ничего рассказать. Он запугивал их, они не чувствовали себя в безопасности даже в полиции. Но с этим ты не будешь разбираться. Плохим копом займётся твой папа.
А ты задерживаешь дыхание, когда открываешь замок на задней двери. Твои шаги легко и беззвучны.
Последнее, что он видит, когда нажимает отбой на экране мобильного — отражение парня-стажёра из полиции в оконном стекле.

Ты возвращаешься домой, чувствуя, что Тёмный Зверь насытился. Ты пишешь отцу смс, а он в ответ звонит, потому что не верит смскам, ему нужно услышать твой голос, чтобы быть спокойным.
— Всё хорошо, пап. Никаких следов.
— Что ты сделал с телом?
— У него на заднем дворе был колодец. Хватятся его через пару дней, за это время тело успеет достаточно прогнить, чтобы причину смерти определить было бы практически невозможно.
— Нужно, чтобы его нашли не раньше, чем через неделю. И я об этом позабочусь. Ты далеко?
— Нет, через пятнадцать минут буду дома.
— Будь осторожен, на улицах сейчас неспокойно.
— Я знаю, папа. Не переживай, скоро буду.
Отец замолкает, в трубке слышится приглушённые ругательства и спор.
— Дебра рвётся тебя встретить, Гарри.
Ты усмехаешься.
— С этим спорить бесполезно, я думаю. Пусть едет.
Отец в трубке успокаивает сестру, а ты улыбаешься.
Тебе двадцать два и с каждым разом у тебя получается всё лучше. Тебе двадцать два и твоя жена — Смерть.

Название: Рядом
Размер:драббл (534 слова)
Пейринг/Персонажи: Фрэнк Ленди/Дебра Морган
Категория: гет
Жанр: ангсто-флафф.
Рейтинг: G
Краткое содержание: На заявку с инсайда: "хочется чего-нибудь доброго и семейного про Дебру и Ланди, как фигуру отца. как он ее учил и воспитывал и всякое такое."
От автора: Да, это фик на заявку с инсайда и этот фик не взяли в выкладку. Почему? Не знаю. Может быть я не достаточно хороша для них х)

Читать дальше

Порой рядом с ним она вновь чувствовала себя девчонкой. Он был старше её на полвека, его виски были припорошены серебром, а лысина достигала затылка. Его кожа была уже не упруга и сплошь покрыта морщинами. Но он по-прежнему был детективом, отличным детективом, и мышцы его не скрывались под слоями жира, как это у многих других людей его возраста. Ленди сам порой стыдился своих лет: он смотрел на себя в зеркало и, замечая рядом отражение Дебры, недовольно морщился.
Он годился ей в отцы, но она любила его и как отца, и как любовника. Он давал ей то, чего недодал Гарри: он дарил ей свою любовь, своё время и свой опыт. Он ругался на её перекусы и нездоровую пищу, на алкоголь, в компании с которым она проводила вечера особо нервных дней. Он ругался на её грубость, и Дебра усмехалась про себя, что, наверное, он держится изо всех сил, чтобы не ударить её по губам, когда изо рта её вылетают слишком уж грубые словечки. Дебре нравилось это ворчание. Она прислушивалась к нему, как и к тому, что Ленди рассказывал о работе детектива. Он рассказывал ей истории из своей практики. Дебра мотала на ус интересные приёмы выслеживания, арестов и допросов. Она любила слушать его. Он говорил намного медленнее, чем она сама, и поначалу ей не хватало усидчивости, чтобы выслушать его истории целиком. Но потом этот темп ей даже понравился. Он успокаивал её. Её внутренняя буря юности, желание вершить и необходимость постоянного движения, наталкивалась на спокойное море его опыта, холодного ума и мягкого характера.
Отец всегда уделял больше времени Декстеру. И потому, когда Ленди заговаривал с её братом, волна ревности накрывала Дебру с головой, и она поскорее утаскивала Ленди подальше от Декстера. Ленди был только её, и она не боялась быть с ним эгоистичной. А он только улыбался, позволяя ей быть капризной, рядом с ним. Так делают все любящие отцы.
Он успокаивал её, когда у неё что-то не получалось. Привычная к тому, что со всем нужно справляться самой, она не сразу поняла и приняла его помощь, но он научил её и этому. А ещё тому, что любой человек порой нуждается в чьей-то помощи или хотя бы поддержке; тому, что, порой, самое очевидное лежит у нас прямо перед глазами, но, заработавшись, мы не его не замечаем, и только взгляд со стороны способен обратить на это внимание. "Никогда не отказывайся от помощи". Дебра запомнила это.
Он слушал её. Раньше только Декстер, с его застывшей на губах вежливой и чуточку ненастоящей улыбкой, мог часами слушать её, не перебивая, не ссылаясь на важные дела и не пытаясь затащить её в постель. Но Ленди не просто слушал — он слышал. Порой он задавал наводящие вопросы, кивал, цокал языком, качал головой, смеялся. Это не было похоже на разговор со стенкой, как иногда казалось в разговорах с Декстером. Ленди умел поддержать разговор.
Порой он интересовался, зачем она с ним. Она может выбрать себе любого парня, но остается со стариком. Ленди не понимал её. "Вот видишь, какая я странная, парни не выдерживают рядом со мной и недели", — смеялась она. Ленди продержался дольше.
И Дебра подумала, что, кажется, не оплакивала так долго даже отца. Она, конечно, любила его, но Гарри был намного ближе с Декстером, чем с ней. А Ленди... Ленди был только её. И он был больше, чем отцом.

@темы: R-Nc-17, Dexter, Фанфики

---

Моё похмелье - это когда я впадаю в грустяшку, в злобку или начинаю активно спамить мыслями на бумагу.

The Mentalist, Тереза/Патрик, агнст


Тереза не может больше смотреть на его агонию. На то, как он вырывается из собственных оков и вновь падает в объятия одержимости. На то, как он скачет от безумца до мудреца. На то, как он агонизирует, выливая на неё через взгляд своё безумие.
Патрик улыбается. Он нормальный. Нормальный. Они всё придумали. Его одержимость, его безумие. Ему не чудится кровь повсюду. Ему не чудится красный свет. Ему не чудится чьё-то присутствие. Красный Джон – он всегда рядом. Патрик знает. И они, все они, врут, что не чувствуют его. Все они, возможно, его люди.
Тереза неожиданно обнимает его и прижимает к груди. Она чувствует в его сердце безумие. Она чувствует в нём боль. Но она не знает, как ему помочь.
Патрик чувствует жар, исходящий от неё, и отталкивает от себя. Он не может позволить себе сгореть. Он видит вокруг неё свет и чувствует себя демоном, забредшим в церковь. Он сгорает от её света. Он забывает о своей цели. И он уходит, идя по кровавым следам.
Тереза смотрит ему вслед. И надеется, что он вернётся.

Breaking Bad, devil!Джесси/Уолтер, pov Джесси


О, мистер Уайт, ты подписал договор с дьяволом. Волком в овечьей шкуре. Агнцем с договором о продаже души.
Взгляни на себя – ты старик. Старик с амбициями, вдруг очнувшийся от многолетней комы. Тебе ведь никогда не хотелось учить этих идиотов?
Ты помнишь, как мы встретились? Ты считал меня способным, но ленивым. Просто мне это было не нужно. Мне лишь нужно было, чтобы ты запомнил меня. Меня.
О, признайся, тебе хотелось выпустить кишки своему начальнику на мойке. Да и детишкам тоже. О, признайся, твои мысли были полны крови, мистер Уайт.
Как же долго ты скрывался.
И вот он я. Пришёл к тебе "счастливой случайностью". Как же так получилось, что именно на это дело ты поедешь? Как же так получилось, что именно ты увидел меня?
Скажи, признайся, ты испытал свой первый оргазм. не ровня тем, что были раньше, когда сварил первую порцию мета. А сколько этих оргазмов было потом? Когда ты убивал, получал бабло и смотрел на маленькие голубые стёклышки?
О, ты чудо, мистер Уайт. Такие прелестные осколки счастья. Лучшие, какие можно достать, как не ищи. Позже ведь даже в Европе оценили. Ты стал таким популярным, мистер Уайт... Хайзенберг. О, я кончаю только от того, как же звучит твоя кличка.
Тебе понравилось? Понравилось быть со мной, мистер Уайт? Наркомашей, который как бы не при делах. Парнем с добрым сердцем, который так просто влюбляется и так привязан к тебе? Как щенок. Тебе понравилось бить меня, мистер Уайт? Пинать ногами, а потом прижимать к груди и жалеть. тебе понравилось издеваться надо мной, мистер Уайт?
Я хорошая жертва, да? Я старался для вас.
И где вы теперь, мистер Уайт?
Да, рядом со мной. Там, где вам самое место.
В Аду.

Breaking Bad, Майк/Джесси, hurt/comfort


– Научи меня так стрелять? – просит Джесси, но Майк даже не оборачивается, хотя Джесси и ожидает от него очередного уничтожающего взгляда из разряда "ты что, дебил?".
– Хорошо.
– Что? – Джесси переспрашивает, не веря своим ушам. – Чо, правда?
– Нет, блин, шучу, – лицо Майка кривится в гримасе, и Джесси вжимается в кресло – Майк и правда с таким не привык шутить, глупый был вопрос.
– Ну, ээ, спасибо. Нет, серьёзно, спасибо.
– Не благодари. Я может быть спасаю себе жизнь, – пожимает плечами Майк, но Джесси-то знает – нихера он на это не рассчитывает. Просто Майк он... добрый. Как отец. Лучше, чем мистер Уайт. Джесси даже доверяет ему больше. Майк как скала – надёжен, как пёс – верен.
Джесси расползается по креслу, как тёплая жвачка. У Майка в машине именно так и пахнет – жвачкой. Сладкой, девачковой. Джесси так и не понял откуда этот запах, но ему, в общем-то, было всё равно. Ему просто нравилось. Ему казалось сначала, что у Майка будет пахнуть металлом и кровью, а вышло вот как. Майк вообще сначала кажется только металлом и кровью, а на деле – надёжный, верный, заботливый.
Майк пихает в задумавшегося Джесси пакетом с нагетсами.
– Ты же не завтракал, наверное. По глазам, блин, вижу, что опять не ешь нормально. Ладно, хоть не употребляешь. С этим разобраться сложнее, чем с твоей забывчивостью.
Майк – он только выглядит холодным. И Джесси, с его бомбой в голове, нравится эта "холодность" Майка. Она успокаивает. Хоть от кого-то можно знать, что ожидать.
– Ты, блин, как отец.
– Не неси херни, мелкий. – Майк отмахивается и отводит взгляд.
И Джесси знает, что тоже нравится Майку.

@темы: У вас волчанка!©, Breaking Bad, Музыка, Фанфики

---

Странное. Давно я играла. И не доиграла >>
Для  Стэфано, Dishonored, Чужой/Корво, "У маленькой королевы кровавая тень", околорейтинг за кровь.

Сердечный стук раздаётся у Корво в ушах и где-то внутри, где-то рядом с его собственным сердцем. Спокойный, чёткий и громкий, порой заглушающий всё вокруг.
Чужому очень хочется, чтобы его нашли. Ему нравится разговаривать с Корво. Ему нравится быть в его голове. Нравится давать советы. Ему очень одиноко в своём теневом мире. А Корво такой живой и тёплый...
- Как ты поступишь в этот раз, Корво? - растягивает он слова и губами округляет, обнимает его имя.
Корво не отвечает. Он вообще довольно молчаливый. Особенно с Чужим. Ему кажется, что Чужой и так поймёт. Чужой всё равно уже знает. Он в его голове и где-то в груди, рядом с сердцем.
У Корво в голове всё красное. Он видит красный мир. Кровавый мир. И с каждым убитым - всё краснее. Кровь льётся из распоротых животов, раскрытых грудных клеток, ртов и шей. Корво тонет в крови. В красном. И словно пираньи повсюду снуют мыши. Чумные мыши. Они обгладывают тела за секунды, и Корво сразу же забывает лицо жертвы.
Принцесса будет недовольна. Она такая маленькая, такая хрупкая. Ей бы играть в прятки, да танцевать.
Корво утопает в крови, и Чужой скалится из каждой тени. На всех лицах убитых - одна ухмылка.
- Ооо, Корво, - выводит Чужой. Его голос сладок, его голос похож на патоку. - Ты не должен был убивать их.
Корво чувствует прикосновение холодных пальцев на собственных щеках. Он знает - он должен был. Чужому нравится, то, что он делает.
- У маленькой королевы кровавая тень, - растягивает губы в улыбке Чужой, его лицо слишком близко к лицу Корво, и тот чувствует, что Чужой не дышит.
Тень. Вот в кого превращается Корво. Однажды он замёт своё место рядом с Чужим. В тени.

@темы: Dishonored, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

 казу;, прости, что-то меня странное накрыло.
Оридж, на "сон, бег, вода"

Ночью удивительно громко идёт время. Его шаги слышны во всей квартирке и оно неспешно бродит по ней, оставляя за собой невидимые следы.
По светлым и неровным стенам и потолку ползают тени, цепляясь за неровности тонкими пальцами, нависая над кроватью и замирая на мгновения.
Она мечется по кровати и волосы её тёмной паутиной расползаются по подушке.
Ей снится река, впадающая в небольшое озеро. Озеро желтое, с глиняным дном, и по поверхности воды ходит рябь, хотя ветра не чувствуется. Она касается воды кончиками пальцев, и вода взбирается по ним вверх, растекаясь по телу и застывая янтарём.
Она просыпается от того, что задыхается.
Время останавливается, прислушиваясь к тяжёлому дыханию. И вновь, поскрипывая половицами, продолжает свой ход.
Позже ей снится бал. Девушки в платьях с кружевами и кринолинами, юноши в смокингах. Зала блестит от хрустальных люстр и бриллиантов на дамах. Юноша в маске с острым птичьим клювом приглашает её на танец и она видит, как её рука в жёлтой перчатке ложится на его. Он ведёт её в центр и зала и начинает кружить. Вокруг всё начинает мелькать и меняться. И маска его уже смеётся ей в лицо и тыкается острым клювом в глаза.
Она просыпается от собственного крика и долго трёт глаза.
Тени замирают над её головой.
В третьем сне всё идёт не так с самого начала. Она бежит, не чувствуя ног, подгоняемая собачьим лаем и топотом копыт. Она только успевает удивиться, что они ещё не догнали её, когда запинается за невидимый корень и падает в лужу, разбивая колени. Во взволнованной поверхности воды отражается ярко жёлтая луна, но мгновенно её заменяет скалящаяся голова всадника. Она оборачивается к всадникам и собакам. Дикая охота завершилась. Топор сносит её голову с плеч.
И она не просыпается.

@темы: Орижиналы

---

Для меня фб закончилась уже давно. Она у меня вызвала почему-то дикий неписец и я только выдала пару фиков для Декстера.
Мне очнеь стыдно перед тремя командами, куда я записалась. Но так уж сложилось.
Мне было не до интернетов летом, а потом и совсем закончилось желание что либо писать.
Мы можете судить об этом по тому, что последний фик мой написан (не для фб) 10 июля.
Потом было ещё три-четыре фика и всё.
ну и оридж. Но его мне просто лениво писать х)
В общем, декстер слился, у остальных команд остался последний лвл, так что я могу возвращаться к писательству.
Вообще, фб меня просто расстраивает всегда негативными комментариями и вообще отсутствием оных.
Хотя пару ачивок я сделаю х)

@темы: Писательское, фандомная битва

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Читала, рыдала.

Я ездила только в два лагеря за свою жизнь. Но один мне не очень понравился. Там было скорее как в фильмах ужасов, чем весело.
Зато второй, Зенит, люблю до сих пор. Столько воспоминаний! Надо как-нибудь съездить туда, из-за заборов посмотреть, как он.
Например, мой первый сезон. Вот та девочка с хвостиками и в красной футболке в горохи - это я. Очень моё выражение лица. Не то испуг, не то недовольство. Не помню почему так. Мелкой совсем была, 8-9 лет. Помню, что два парня в меня тогда влюблены были. Гонялись за мной, пытаясь поцеловать. А ещё я дискотеки не любила совсем. Кажется, даже и не ходила почти. Удивительно, но помню даже, с кем хорошо дружила. Одну даже помню по имени. Марьяна. Но все её все звали Машей и она не возмущалась.

Потом была ещё одна смена, которую я почти не запомнила. А следом за ней та, в которую я познакомилась с человеком. с которым дружу до сих пор. Тогда я была в него влюблена даже. Писала ему любовную записку, которую он год-два спустя мне зачитывал по телефону и смеялся, а мне было так стыдно, что я просила его прекратить. Надо будет как-нибудь спросить его сохранилась ли она у него. Но тогда он мне не особо отвечал. Илия не подписалась. Не помню. Зато помню, что там были девочки, которые меня очень поддерживали. Например, Кристина (кажется так) (стоит на переднем плане, нагнувшись) даже мне цветочки дарила. Кстати, посмотрите как девочка в чёрном держит за руку девочку в платье. Не помню, чтобы мы с ними очень дружили, но с девочками у нас в общем-то в то время никаких тёрок не было вообще. И да. Лохматая и в сиреневом - это я. А на Кристине моя майка. Потому что это было нормально - обмениваться одеждой.

А вот тот мальчик, Даниил, стоит с табличкой совсем справа. А я самой первой. Такие дела.

Последняя смена, на которой я была. Мне было уже охохо 12 лет. Мы были во втором отряде, когда как в первом, самом старшем, всем было по 13-14. А тогда они казались нам такими взрослыми! такими крутыми! Помню, как девочки текли по Ване ПЕтрову. Да пЕтрову. И да, именно он вышел с песенкой "Пионер, всегда готов!" и с тех пор вы можете услышать из моих уст эту фразу. И сейчас я припоминаю, что он даже как-то одарил меня своим вниманием. Но я не помню, что это было.
Ещё в ту смену было холодно. И мы были взрослыми, поэтому дежурили. Например, сидели у домика директора и бегали по его поручениям. Мы тогда были с Даней и в одно из дежурств, мы сидели, нахохлившись, потому тчо было холодно, а он сказал, что любит меня. И обнял так, что чуть рёбра не хрустнули. Тогда мы ещё видели огромного жирного кота. И впервые бывали на территории домиков персонала.
Мы танцевали с ним на медляках на дискотеке. А первый отряд бегал вокруг и требовал, чтобы мы стояли ближе, ибо "что за пионерское расстояние?". Он подарил мне букет цветочков, которые сам нарвал. А потом мы гуляли и нашли ёжика.
В ту же смену я жила в боковой комнате и заняла самую выгодную позицию у окна без сетки. Можно было спокойно открыть его и вылезти наружу. Или просто сидеть на нём и смотреть на забор, который нас окружает. Его, кстати, легко было перемахнуть, так как состоял он из цепей (не знаю как называется) и достаточно было правильно уцепиться. Иногда мы даже махали грибникам, сидя в комнате.
Ещё мы брали из библиотеки ужастики, детективы и главное - женские романы. Там была клёвая серия про первую влюблённость и первый, кажется, секс. Мы тогда зачитывали их вслух и даже вожатые порой приходили слушать. Над нашими кроватями висели плакаты и куча всяких бумажек. Мы тогда ещё очень любили Зачарованных. Я была любимой Пейдж и у меня над кроватью висел с ней плакат.
У нас были куча конкурсов. Один день в армии, когда мы бегали под дождём,а потом ели самую вкусную в моей жизни гречку с тушёнкой. Ярмарка, Танцевальный Нон-стоп.

Помню, как нас разыгрывали вожатые. Рисовали на нас зелёнкой, пастой, гуашью. Я даже проснулась как-то, а мне: "ты спи, утром смоешь, воду-то отключили". Ну я и легла.
Помню ещё как одна из девочек спросонья послала вожатого к чёрту на его "Где ключи от танка?", а другая попросила поискать у неё в куртке.
И да, мы тоже собирали змей из фантиков.
Некоторые из наших уже, правда, были несколько развязные и пошлые, но лично наша комната была не такой. Мы были приличными. Держались за ручки, когда куда-то шли, и не целовались с мальчиками.
Мы долгое время держали контакты. Я даже недавно находила Аню, но ка-кто наши интересы не сильно совпали и мы снова быстро исчезли из жизни друг друга. Я всё ещё дружу с Даней. Аня с Алиной. Так уж получилось.
Иногда я безумно скучаю и хочу вернуться. Там было чудесно. там была черника, которую мы собирали в кепки и если прямо с кустов, а потом приходили с синими языками и губами. Там были страшилки, которые придумывались буквально на ходу. Там были кружки рукоделия, кинопоказы, дискотеки. Там были и слёзы и радость. И всё пахло елями и не слышно было машин. там была радость от встречи с родителями, потому что они забирают тебя куда-нибудь, скажем, на озеро, а потом ты возвращаешься довольный и с мешком конфет. Пишу сейчас и снова переживаю некоторые моменты. Отдельные куски моих воспоминаний.
Вернуться бы.

@темы: Реальности, Миг замерший в вечности

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

- Смотри, есть несколько категорий пар. Стервы встречаются с хорошими парнями. Мудаки - с хорошими девушками. Тупые бабы - с тупыми парнями...
- Есть ещё небольшой процент "хорошие девушки встречаются с хорошими парнями".
- Ну, да. А мы с тобой пятая категория: ОТНОШЕНИЯ - ХУЕШЕНИЯ.

Тоскливое об отношениях от Габена и Баля.
В пятую категорию не так просто попасть, вы не думайте. Надо очень разочароваться вообще в отношениях.

Чудесно поболтали, глядя на речку. Душевненько. Даже не заметили, как время пролетело.

@темы: Реальности, Любимые друзяшки

---

Неожиданный приход.


Однажды маленький принц спросил нянечку, почему в глазах её столько огня. Она улыбнулась, откинулась на спинку кресла-качалки и начала вещать. Она долго рассказывала о своей жизни, о том, как нравится ей она. Что она не жалеет о том кем родилась. Нянчить королевских детей - дело непростое, но в итоге всё же приятное.
Принц смотрел на неё, а когда она закончила, покачал головой. Он не об этом говорил. Не тот огонь он видел.
Няня ушла, уложив его в постель. Она пришла к себе в комнатку и зажгла пару свечей. Она размышляла о том, почему же принц назвал блеск в её глазах "огнём". Он был слишком юн для таких сравнений. Она размышляла и не сразу заметила, что одна из свечей упала прямо на её кровать.

Когда принц был постарше, он сражался с одним из папиных рыцарей на деревянных мечах. Принц всё ещё был мал, но уже крепко держал своё оружие в руках, а рыцарь, как мог, старался быть аккуратным. После боя принц подошёл к рыцарю и попросил его немного нагнуться. Рыцарь нагнулся и принц прошептал ему что-то на ухо. Рыцарь заулыбался и, похлопав принца по плечу, сказал, что он один из лучших бойцов этого королевства, с ним такого не случится.
Королевская охота началась с полудня и закончилась ближе к ночи. Король возвращался в ночи с лицом, что могло по мрачности конкурировать с ней. Позади него скакали рыцари и только три из шестерых собаки. На одном из коней кто-то лежал, укрытый мехом.
Принцу не сказали, но он итак всё знал.
Он видел, как бивни дикого кабана легко вскрывают рыцарский доспех и кабан погружает свои зубы во вспоротый живот человека. Принц предупреждал его.

Когда принца знакомили с невестой, он старался не смотреть ей в глаза. Он боялся увидеть в них что-то. Его невеста была прекрасна и нежна. Она была лишь на год младше принца, а волосы её были золотыми волнами неспокойного моря. Когда их оставили одних, чтобы они могли познакомиться, принцесса спросила, почему он не смотрит на неё.
Принц поднял взгляд и слёзы навернулись ему на глаза. Он умолял её статься в эту ночь с ним, чтобы он мог лично охранять её. Но отца принцессы лишь разозлила причина, по которой он должен был позволить его дочери провести ночь в покоях юноши до свадьбы. Принцесса плакала, когда дверь в её комнату закрылась.
Принц же молился всю ночь и ходил у её двери кругами. К несчастью он не видел, когда это случится и где. Он просто надеялся, что он будет рядом и сможет всё изменить.
Утром он первым встретил её и она улыбнулась. Видно было, что она плохо спала ночью, но рядом с бледнолицем принцем она выглядела выспавшейся. За завтраком отец принцессы объявил об отбытии их домой. Принцесса должна была вернуться через год, чтобы провести свадьбу.
Принц, казалось, был ещё белее, когда прощался с ней. Он поцеловал её на прощание в щёку и подарил кулон со зверем с королевского герба.
И когда вечером вернулся один из рыцарей, сопровождавших принцессу и короля, весь в грязи и крови и протянул принцу окровавленный кулон, принц вспомнил, что видел все детали её смерти. Он просто не хотел их знать.
Он сжал в руках кулон с охотничьей собакой и снова видел перед глазами, как бандиты и свора голодных псов появляются из леса.

@темы: Орижиналы, Музыка

---

дурацких стишков тайм!

Ночные волки хранят секреты
Всех твоих снов и мечты скелеты,
Всех твоих бурь и пустынь горячих,
Отгоняя людей и собак бродячих

Ночных волков не волнуют луны.
Им важно, как звучат души твоей струны,
Им важно плачешь ты иль смеёшься,
Счастлив ли ты иль в агонии бьёшься.

Ночных волков не прогонишь прочь,
Они придут, как настанет ночь,
Они придут и улягутся рядом
И пронзят тебя своим волчьим взглядом.

Ночные волки поднимут морды,
Их вой пробудит в тебе мыслей орды,
Их вой проникнет в тебя как змей.
Так душу ты им свою излей.

Вопрос: ?

1. норм		6	(100%)
Всего:		6

@темы: Тварьчество

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Почти не пишу ничего, кроме, разве что, на фб. так что давайте я выкину сюда то, что никто не видел, потому что оно никогда не будет дописано. Их на самом деле намного больше, но что-то я даже не буду показывать, а что-то переработаю.

ориджинал на какой-то фест. 1200+ слов.

Когда в один момент теряешь всё, что было дорого, первое время, кажется, будто вместе с этим потерял саму жизнь. Словно жизнью был старый диван, офисный стул с регулирующейся высотой и отклонением спинки, телевизор и вечно потерянный пульт, набор однотипных костюмов в шкафу, шумящий компьютер. Всё это было жизнью, а стучащее до сих пор сердце или наличие пульса – это глупости. Когда исчезают вещи и люди – это конец.
Первое время.
Игорь Станиславович тоже так думал, когда, после увольнения плёлся пешком домой, а визжащая пожарная машина, взвывшая совсем рядом, заставила отскочить к стене. Пожарная машина, едущая в сторону его дома, высотки, над которой поднимался едкий чёрный дым.
И не то чтобы у него было что-то особенно важное в этой квартире. Просто, когда вот так всё вдруг исчезает – не постепенно, а одно мгновение – становится очень пусто. Это как форматирование диска – удаляется даже то, что не должно было бы удаляться. И вот устанавливаешь какую-нибудь ОС, запускаешь, а там пусто и безлико. Это такая точка отсчёта. Постепенно там снова накопится милый сердцу хлам, но сейчас - это комната с белыми стенами.
Он приблизился к горящему дому так близко, что пожарный, совсем ещё молодой мальчишка, обхватил его поперёк грудной клетки, отодвигая назад, к толпе.
Угарный газ проникал в его лёгкие с каждым вздохом. Грудная клетка поднималась, лёгкие расправлялись, заполняясь газом, и снова его выдыхали. Он словно бы находился там, в квартире на пятом этаже, с окнами, выходящими на парк, с кожаным диваном, с грязными следами от ботинок, которые он оставил, когда с утра возвращался за сотовым.
Если бы он остался стоять там и смотреть, как сгорает его жизнь, через несколько минут отравление угарным газом достигло бы своего пика, и он потерял бы сознание. Но Игорь шагнул назад. Наступая людям на ноги, он пятился от горящей многоэтажки. А когда его подъезд скрыли головы и спины толпы, он развернулся к своей умирающей жизни спиной и зашагал прочь.
В его сумке – уже ненужные бумаги, сотовый с «посаженной» батарейкой и кошелёк с последней зарплатой. Это файлы, забытые на флешке. О них не сразу вспоминаешь – только, когда флешка потребуется. Именно поэтому Игорь, словно в тумане, дошёл до вокзала пешком, а там, подкладывая сумку под голову, вспомнил о деньгах.
Когда теряешь абсолютно всё, первой мыслью никогда не бывает идея поиска новой жизни, нового смысла или приключений. Первой мыслью бывает что-нибудь нелицеприятное, а потом, скажем, идея напиться. Напиться так, чтобы проснуться в своей постели от запаха свежесваренного кофе.
Но, когда забываешь о деньгах и вдруг смиряешься с утратой и кончиной своей жизни, мысль о новой всё же посещает пустую голову. Тебе кажется, будто ты призрак и тебе можно делать всё, что захочется – всё равно никто не заметит.
Игорь огляделся вокруг, пытаясь понять на какой вокзал занесли его ноги, а наткнувшись взглядом на кассы, со скучающей немолодой женщиной в окошке, решил, что в этом городе его всё равно больше ничего не держит. Почему-то он был почти уверен, что у его «друзей», после того, как они узнают, что он не только безработный, но ещё и бездомный, резко найдутся «друзья» получше. Неудачники никому не нужны.
Женщина, дожёвывая бутерброд и спешно вытирая жирные пальцы о кофту, оглядела Игоря с ног до головы (насколько позволяло небольшое окошко) и неприятным, громким басом спросила:
- Вам докуда?
Игорь поморщился, проглядел быстро расписание поездов и, вымучено улыбнувшись, ответил.
- На ближайший поезд. Всё равно куда.
Кассирша посмотрела на него со смесью удивления и презрения и, порывшись в столе, выудила оттуда последний билет на поезд, прибывающий через час. Город оказался Игорю незнаком, хотя по работе своей он много разъезжал, и знать географию собственной страны было жизненной необходимостью.
Игорь отсчитал нужную сумму и развернулся к кассе спиной. Запах поездов чувствовался даже здесь, протяжные гудки отдавались эхом под высокими потолками,, знакомая речь мешалась с иностранной, а людей было так много, словно весь город собрался здесь.
И всё это показалось Игорю таким скучным и раздражающим, что завидев полупустое кафе, он тут же отправился туда.
Небольшое помещение с окнами, выходящими в зал ожидания. Душное, пахнущее жиром, специями и жаренной картошкой. Три посетителя за разными столиками; две официантки, хмуро оглядывающие зал и вошедшего; чьи-то грязные следы на кафельному полу. Игорь оглядел зал и сел за столик у окна. Красивая девушка-официантка приняла у него заказ, а, принеся его через пять минут, не ушла, а упала на диванчик напротив.
- У вас что-то случилось? – спросила она, участливо глядя на него своими большими глазами, цвета мокрого асфальта.
«Я умер», - хотел сказать он, но почему-то промолчал, жуя свою печёную картошку с мясом. Девушка терпеливо ждала ответа, и он просто кивнул.
- О, понимаю. Я, таких как вы, с первого взгляда определяю, - вздохнула она и потупила взгляд. – Вы все выглядите как-то помято и с первого взгляда похожи на бомжей, а, когда приглядываешься, замечаешь, скажем, золотые запонки. И тогда сразу становится ясно, что у человека в жизни случилось горе. Вот у вас, что случилось?
Игорь смотрел на девушку, на её узкие запястья с кучей фенечек, на глаза ещё совсем детские и в груди отчего-то потеплело. Впрочем, возможно, это горячий ужин, наконец, начал греть, возможно, ему просто жарко здесь. Девушка, которая ещё совсем девочка, прикусывала губы, видимо боясь, что была так бесцеремонна и бестактна, что обидела мужчину.
- С работы выгнали, - подал голос Игорь, и девушка сразу оживилась, - дом сгорел. Всё сгорело.
«Жизнь кончилась», - хотел ещё добавить он, но подумал, что девочка переполошится, решив, что он хочет покончить жизнь самоубийством. Хотя это даже не приходило в его голову. Зачем кончать то, что кончилось и без него?
- Какой ужас! – воскликнула девушка, но в глазах играли такие возбуждённые искорки, что мысленно Игорь с насмешкой назвал девочку «суккубом», но если настоящие суккубы соблазняли и питались сексуальной энергией своих жертв, то она вызывала людей на душевые разговоры и пыталась их болью. Хотя, конечно, сама того не подозревала. – Вам, наверное, невероятно тяжело! Потерять всё в одночасье!
Игорь пожал плечами, вдруг, и правда, осознав, что не знает. Тяжело ему? Нет, вряд ли. Скорее… странно что ли. Пусто очень, неуютно, но не тяжело. Скорее наоборот. Словно его выбрали с корнем и сказали самому найти себе новое место. Он был деревом, а фея-неудач сделала его живым мальчиком.
- Вам, наверное, и ночевать-то теперь негде?
- У меня билет на поезд, - сказал Игорь и помахал перед девушкой билетом. Девушка цепко ухватилась за бумажку и, забавно извернувшись и шевеля губами, проглядела её быстро глазами.
- О, - глубокомысленно изрекла она, видимо, как и Игорь, не узнав города. – Ну, надеюсь, у вас там всё хорошо будет.
Девушка улыбнулась ещё раз, на дверях звякнул колокольчик, и она убежала к новому посетителю. Игорь дожевал своё мясо, ещё раз внимательно просмотрел билет и сунул его обратно в карман.
Девушка на станции объявила о прибытии поезда.

***
- Как-то странно это, да? – спросил Игоря юноша, сидящий напротив него. – На станции в поезд вошли только мы с вами, а смотрите как много народа в нём – всё забито. Хотя на билете место отправки – эта станция. Наверное, это какие-то мистические силы. Хотя я в них не верю.
Парень нервно сжимал в руках телефон. Телефон смотрел на Игоря чёрным экраном и мужчина почему-то догадывался, что телефон его странного попутчика так же бессмысленно умер, не найдя вовремя подзарядки. Парень был ещё студентом, растрепанным, улыбчивым, взвинченным, в мятой рубашке и джинсах. Игорь, наверное, выглядел ему отцом – с ещё неглубокими морщинками вокруг губ и глаз, коротко стриженный, идеально выбритый, в пиджаке, в рубашке с галстуком, с запонками, с дорогими часами. Только пиджак и рубашка были чуть помятыми, а на ботинках была пыль. А так – идеальный работник, бизнесмен, красавец мужчина. Потерявший квартиру, работу и забывший свою «ауди» на служебной парковке.
- Меня, кстати, Данилом зовут, - парень протянул Игорю руку для рукопожатия.
- Игорь, - коротко ответил тотю

ещё оридж на какой-то моб, 210 слов.

Любовь – самое тяжёлое, что может случиться в вашей жизни. По возможности, никогда не влюбляйтесь. А если вдруг кто-то начнёт очаровывать вас своими бездонными глазами и влажными, зазывно приоткрытыми губами – бегите. Бегите, не оглядываясь, но обязательно вернитесь через несколько дней, переосмыслив, создав в голове свой идеальный образ этого человека, и разочаруйтесь. Человеческой памяти свойственно приукрашивать действительность.
А если разочарования не наступит, то так тому и быть. Любовь — это капризная барышня. Стоит нам начать бежать за ней, она отворачивается, но если начать бежать от неё, то она побежит следом. И догонит. Она найдёт вас в любой части света.
Надя смотрит им вслед и не понимает, что сделала не так. Ей уже говорили, что она очень загадочная и неприступная. Загадочная и неприступная, господи. А кто-нибудь хоть пробовал спросить о ней? Кто-нибудь пробовал что-нибудь предложить? Никто не пытался ничего о ней узнать и никто не пытался покорить её. Вот она и загадочность, вот она и неприступность.
Надя закрывает глаза и не думает о нём. Не думает. Нет.
Ей очень хочется с кем-нибудь поделиться, но не с кем. Все зациклены на себе, все думают только о себе, всех волнуют только свои проблемы. Никому не интересно слушать о том, как же херово ей сейчас. Такое непонятное чувство, когда не знаешь, чего хочется выпить – водки или яда.

Блич, Улькиора/Орихиме, 94 слова

Где-то между мирами, где-то там, куда никак не попасть, они могли быть счастливы. Она бы улыбалась широко и счастливо, целовала бы любимые губы, любимые пальцы, оставляла бы горячие следы своих губ на его бледной коже. Он бы смотрел на неё тепло, как смотрят только на тех, кто важнее самой жизни, он бы сжимал её маленькие ладошки в своих руках, вдыхал бы цветочный аромат её волос, слушал бы, прикрыв глаза, её сказки.
Они могли быть счастливы. Где-то там. В сумерках миров.
Где-то там, в других мирах и землях, в другой жизни, они могли быть счастливы.

Саус Парк, Стен/Кайл глазами какого-то второстепенного персонажа, которого я даже уже не помню, 676 слов

- Я хочу узнать других мальчиков, - сообщил Марк и посмотрел на отца тем самым взглядом, который тот не мог вынести.
- Хорошо, Марк, ты можешь походить некоторое время в обычную школу, чтобы убедиться, как там ужасно и опасно.
Марк замолчал и за ужином больше не говорил, душой погружённый в мечтания о завтрашнем дне. Четверо мальчишек на том конкурсе, весело переругивающихся и держащихся вместе настолько впечатлил его, что он почти всё ночь не спал. Он думал, что скоро, возможно, тоже будет стоять рядом с кем-нибудь из них, обсуждая новую игру или книгу. Он будет шутить и смеяться над чужими шутками, будет ходить с новыми друзьями гулять и друг другу в гости. Ведь так ведут себя друзья – он читал.
С утра он встал непривычным, немного ленивым чувством предвкушения. Вот сейчас он оденется, соберёт тетради и отправится в школу. Самую настоящую школу, с самыми настоящими партами, учителями и детьми. И это очень волнующе. Даже «пузырь», в который засунул его папа, не омрачил его бодрого настроя.
В школе пахло чем-то жаренным, мокрым деревом и каким-то особенным школьным запахом, который Марк не смог охарактеризовать известными ему словами. Просто там пахло как в школе, и всё тут. Даже пузырь пропускал этот особенный школьный запах.
В классе его приняли нормально. Не было бурной радости или вообще какой-либо бурной реакции. Только забавный толстый мальчик что-то сказал. Но это было неважно – Марк был окрылён нахождением в классе, среди других детей и его ничего кроме этого не волновало. На вопросы он отвечал, чтобы показать себя, но позже выяснилось, что так делать нельзя. Ну ничего, Марк запомнил.
В общем, если не считать того момента, что пару часов Марк провёл привязанным к скамье, ему понравилось в школе. Он понимал, что его, новичка, сразу не примут и потому принял решения и на следующий день идти в школу, уже приняв к сведению те знания, что получил.
В общем, он снова не спал, снова много думал. И теперь пищи для размышлений у него было намного больше. Вот, например - почему друзья обзывают друг друга? Почему так жестоки по отношению друг к другу? Почему Кайл и Стен ходят постоянно вместе?
Последний вопрос интересовал Марка особенно. Потому что это были те самые «настоящие дружеские отношения», о которых он читал и мечтал. Мальчики ходили всегда вместе – Стен чуть впереди и Кайл сразу за ним, и руки их словно тянулись друг к другу, постоянно соприкасаясь мизинцами или рукавами. Смотрят друг на друга, шепчутся, смеются. В общем, им Марк особенно завидовал и считал их самыми лучшими, потому решил, что просто обязан влиться в их компанию.
Он даже подсел к ним за столик на следующий день. Но, кажется, это не особо укрепило дружескую связь между ним и ребятами. Ему даже начало казаться, что сблизиться с ними будет невозможно – словно у них был свой маленький мирок рассчитанный только на двоих.
Марк читал о подобном – когда дружба перерастает в нечто большее. Обычно это, конечно, случает с особями разного пола, но, судя по всему, бывают и такие исключения. Стен и Кайл слишком близко общались, чтобы их нельзя было заподозрить. К тому же Марк слышал перешёптывание и смех каких-то девочек, которые говорили, что мальчики, наверное, из «этих» и решали, кто из них «сверху».
Из-за неудачи с попытками подружиться с Кайлом и Стеном, Марк не сильно расстроился. Было ведь ещё множество других ребят. Только вот те двое постоянно всплывали – в разговорах и поле зрении. А однажды, Марк, посланный поставить коробку с бумагами в чулан, услышал оттуда странный звуки – шуршание, шиканье, тихий смех.
- Чёрт, да хватит ржать уже.
- Щекотно.
- Щекотно ему, а нас могут застукать, между прочим.
- Но правда щекотно же. Может лучше я сам?
- Да, блин! Я где к тебе не прикоснусь – тебе везде щекотно.
- Я очень чувствительный. Везде очень чувствительный.
Послышалось хихиканье, и шорох продолжился. Марк присел у двери, вжавшись в ней и пытаясь сквозь маленькую щёлку разглядеть действующих лиц. То, что это явно были парни и при чём смутно знакомые, Марк понял ещё по голосам, но определить конкретно кто, он всё равно не мог.
В темноте чулана мелькнула ярко зелёная шапка и красный ворот, а большего для идентификации личностей Марку было не нужно.

Реборн, Ямамото/фем!Скуалло, вообще это было для Ми на валентинов день, лол 232 слова

Ямамото старался. Он правда очень старался, устраивая этот ужин. Он сам готовил, сам накрывал на стол, сам убирался в доме. Поэтому он очень нервничал, ожидая её приезд из Италии. Можно сказать это был самый важный день в наступившем году. Девушка с отвратительным характером приезжала утром четырнадцатого февраля, а обратно улетала ровно через неделю. Но именно сегодня был самый особенный и важный день и Ямамото хотел, чтобы всё прошло хорошо.
Хотя вообще для него это было очень странно и не свойственно. Ямамото и романтика вещи почти не совместимые. Но для неё он прочитал пару статей в журналах и газетах, поспрашивал одноклассниц, спросил папу и даже маму Савады. И буквально через пару дней он уже был подкован в том, как устроить романтический вечер. Решив, что лучше всего у него получается готовить, он выбрал ужин из всех известных ему вариантов вечера. Он приготовил свечи, скатерть и лучший сервиз. Он даже раздобыл вилки, чтобы ей было удобнее, и сам научился ими пользоваться. Любая девушка должна была бы как минимум поразиться такой старательности. Но Ямамото всё равно очень нервничал. Потому та, что летела сейчас где-то в небе над Китаем, не была «любой» девушкой.
Скуало прибыла в Японию с большой задержкой и, признаться, уже не ждала, что её кто-нибудь встретит. Но среди серой массы встречающего народа, она сразу заметила знакомые чёрные волосы торчком и белозубую улыбку. В руках парень, к её величайшему удивлению, держал букет цветов. Белые лилии.

Реборн, Бьякуран (гипотетический Бьякуран/Мукуро) для кого было это я уже не помню, 707 слов.

Он и сам не понял, почему и как здесь оказался. Голова болела нещадно, а ещё, оглядываясь по сторонам и собирая осколки памяти, он сделал вывод, что его сознание опять переместилось и это иная реальность. Это не было его миром, ни одним из «его миров». Нет, всё было так же – деревья, трава, голубое небо – всё то же самое, что и во всех реальностях в каких он побывал. Но чувство, гложущее его изнутри, говорило, что это не его мир. И этот мир не знал Джессо. Как так случилось, предстояло разобраться, благо сознание затуманенное болью, наконец, прояснилось, и Бьякуран снова стал способен думать и рассуждать логически.
Неужели расчёты Шоичи были неверны и при уничтожении Джессо в той реальности в других он не умирал? Бьякуран вновь огляделся – он был в лесу, на той самой поляне, где его и убили. Словно переместилось не только сознание, но и тело. Если так, то Шоичи был прав, но допустил одну поблажку, или ошибку, выпустив Бьякурана за грани реальностей, в которых он разрушал мир. Если это было правдой, то здесь Джессо и Мильфиоре не существовало. Впрочем, последнее ещё не было доказанным фактом, а потому пробираясь сквозь редкий лес и двигаясь на звуки города, Бьякуран загорелся двумя назойливыми идеями – узнать о том существует ли семья Мильфиоре и как обстоят дела в Вонголе.
Только выйдя к городу Бьякуран остановился и прикрыл глаза, ругаясь на свою нетерпеливость и в чём-то глупость. Если его не существовало в этом мире, то у кого он сможет спросить о делах мафии? Или что, кто-нибудь из мафиози решит, что человеку в лохмотьях и крови можно доверять тайны семьи? Бьякуран глухо рассмеялся. Денег у него естественно не было, власти тоже, а вот лишился ли он своей силы убеждать, он ещё не проверял. И это давало слабую надежду.
Место, где можно было переночевать он нашёл только к ночи, но зато к этому времени он отметил для себя некоторые необходимые вещи об этом мире и убедился, что силы его здесь действуют, работала даже повреждённая коробочка, что он зажимал в руке умирая. А потому устроившись дома у какой-то немолодой женщины, которая не смогла сопротивляться его умению воздействовать на людей, он уснул быстро, не мучаясь бессонницей, как это обычно бывало при перемещении сознания.
Утро ослепило его солнечными лучами, заглянувшими в небольшое окно и попавшими ему на лицо. На повестке дня, как и вчера, стояли два вопроса – существует ли Мильфиоре и что с Вонголой. Первым делом он решил всё же разыскать Вонголу, а там второй вопрос решиться сам собой. А если думать о Вонголе, то первым делом вспоминается их Босс и то, что семья его так и не переехала из старого дома.
До дома четы Савада он добрался без проблем, потому что прекрасно помнил как искал этот дом на карте, отмечал как стратегически важный объект, искал все пути к нему из разных концов города. Поэтому в этой местности Бьякуран ориентировался с легкостью. Но ему всё равно показалось, что память подвела его, и он свернул не туда. Показалось, потому что стоящие рядом дома определённо были соседями Савады. Только вот сам дом семьи Босса Вонголы выглядел совершенно иначе – чёрный от сажи, с пустыми глазницами-окнами, с выбитой дверью и провалившимся вторым этажом. Соседи, всхлипывая, рассказали, что дом сгорел не так давно и что ни один член семьи не выжил. Все, включая пришедшего навестить семью Тсуну, погибли в огне. И всё бы ничего, но Бьякуран знал Тсуну и знал, что так глупо и банально – в огне – он бы не погиб, а значит, Тсунаёши из этой реальности к Вонголе отношения не имел.
На поиски других хранителей ушёл весь день. Ямамото Такеши – 10 лет назад разбился, спрыгнув с крыши школы. Хаято Гокудера – 10 лет назад самолёт, везущий его в Японию, потерпел крушение, выживших нет. Сасагава Рёхей – защищая сестру, был серьёзно избит, на всю жизнь привязан к инвалидному креслу. Сасагава Киоко – скончалась от полученных травм. Хром Докуро – не нашлось донора, скончалась 10 лет назад, не приходя в себя. Ламбо Бовино – замечен в составе мафиозной группировки в Италии – пожизненное заключение под стражу. Хибари Кёя – пропал без вести. Рокудо Мукуро – выпущен из тюрьмы Венедиче, переехал в Японию. Дальше информации нет.
Как итог – единственный знакомый где-то в Японии, а значит найти его вполне реально. Главный вопрос – узнает ли Мукуро Бьякурана. Менее главный вопрос – что сделает, если узнает, ибо прошлые встречи не были слишком тёплыми. Бьякуран усмехнулся, представив сцену их воссоединения.

@темы: Орижиналы, Писательское, KHReborn, Bleach

---

В моей драме всё больше слов и всё меньше смысла,
Я нахожу для неё всё более странные сравнения и метафоры,
И главы её становятся больше похожими на письма,
И вообще, часто кажется, что драму пишут разные авторы.

Моя драма в трёх актах кажется незаконченной. Мне.
Там есть и завязка, и развитие, и даже кульминация.
Только по мне так весь смысл, весь сок, остаётся во тьме.
Я дописываю её, чтобы было понятно всё, например, интонация.

Моя драма - это метафора моей собственной истории.
Такая тоскливая, с дурацкими, случайными рифмами.
Он обязан в ней всё понять, все мои аллегории
И разобраться со всеми этими главами-письмами.

Но он не прочтёт.

Вопрос: норм?

1. норм		8	(47.06%)
2. ♥		9	(52.94%)
Всего:		17 Всего проголосовало: 12

@темы: Тварьчество

---

Название: Моя болезнь - это ты.
Автор:  Мэй-чан
Фандом: Hannibal
Пейринг: Ганнибал Лектер/Уилл Грэм
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл (996 слов)
Жанр: Hurt/comfort (своеобразный), немного сюр, драма.
От автора: открыла дзенрайтер, чтобы написать что-нибудь на фб, а там фичок по ним недописанный - решила вот дописать. Опять рейтинг не случился. Опять что-то ебанутое случилось.

Тишина наступает внезапно. Тишина наступает решительно. Тишина наступает на горло.
Отсчёт с десяти до одного и глубокий вздох не спасают. Уилл словно рыба на берегу раскрывает рот, хлопает губами, но не слышит ни звука. Он тянется к Джеку, пытается схватить его за лацканы пиджака, встряхнуть, чтобы он обратил на него внимание. Уилл не чувствует рук.
Зато он чувствует, как кровь начинает скользить по его губам и подбородку. Как медленно она стекает вниз, как капает на пол. Он видит красные капли у себя под ногами. Кровь скапливается во рту и через некоторое время он начинает захлёбываться.
Он вновь поднимает глаза на Джека и, наконец, замечает с кем тот разговаривает. Он видит этого человека в клетчатой рубашке. Этого человека в очках и с копной непослушных кудрей на голове. Он видит его синяки под глазами, его утомлённый взгляд. И на несколько секунд Уилл ловит взгляд своего двойника, взгляд острый, как бритва. Двойник улыбается, и Уиллу кажется, что тени, на стене прямо за ним, становятся похожими на рога.

Уилл открывает глаза и видит перед собой Ганнибала. Он смотрит на него со странным выражением желания и недовольства. Уилл трёт глаза, ёрзает в кресле, оглядывается в поиске часов.
— Три часа дня, — говорит Ганнибал и протягивает Уиллу руку с часами.
— Как я здесь оказался? Я разговаривал?
— Ты пришёл сюда полтора часа назад и сказал, что тебе нужна помощь. Ты рассказывал мне, что у тебя случаются провалы в памяти.
— Что? — Уилл широко раскрывает глаза. Он ещё помнит, что ему снилось.
— Ты говорил, что не помнишь как кормил собак, не помнишь, как добрался до постели.
— Я помню, — Уилл мотает головой и накрывает лицо руками. — Я помню это. Я помню!
— Тише, — Ганнибал встаёт и мягко кладёт руку на плечо Грэма. — Успокойся.
— Это он! — Уилла подбрасывает в кресле и он, бешено вытаращив глаза, смотрит на Лектера. — Он!
— Кто "он", Уилл?
— Он — это я, но... его глаза! Тень! Тень была похожа на рога! Опять он! Он преследует меня!
— Уилл, — Ганнибал сжимает его плечо и садится напротив на корточки, заглядывает в лицо. — Уилл!
Чтобы установить зрительную связь Ганнибалу приходится взять Грэма за подбородок.
— Ты же понимаешь, что это значит, Уилл? — Лектер зовёт Грэма по имени и тот немного успокаивается. Удивительно, как порой такой простой трюк действенен.
— Я псих?
— Это раздвоение личности, Уилл. Я уже говорил тебе, Уилл. Ты болен, но я здесь, чтобы помочь тебе. Даже твоё второе "я" знает об этом.
— О чём ещё вы говорили?
Смешок Ганнибала заставляет Уилла встрепенуться.
— Ни о чём. Ты голоден? Он говорил, что не завтракал.
— Завтракал. Я завтракал. Может быть кофе?
— Конечно, — Ганнибал мягко улыбается и Уилл отмечает, что эта улыбка его несколько волнует, заставляя не то бояться, не то желать разгадать. Ганнибал улыбается не так часто, чтобы просто пропустить это. Ганнибал улыбается Уиллу.
Уилл смотрит в спину Ганнибалу, а потом переводит взгляд на опустевшее кресло напротив себя.
— Ты психопат, — говорит ему его рогатый двойник, вольготно расположившийся в кресле и закинувший обе ноги на подлокотник. Двойник его улыбается, как мальчишка, и закидывает кудрявую голову назад. — Пси-их.
Уилл закрывает глаза, зажмуривается, но, когда открывает, прирак не исчезает. Они оба слышат приближающиеся шаги Ганнибала, и рогатый мальчишка-Уилл злобно скалится.
— Уходи. Ты не нужен нам.
А стоит Уиллу перевести на секунду взгляд на Ганнибала, как двойник исчезает.
— Что-то не так? — Лектер ставит кружку на столик рядом и берёт дрожащие руки Уилла в свои. Уилл понимает, что его бьёт дрожь только тогда, когда опускает взгляд. У Ганнибала очень красивые руки. Ухоженные, сильные, не подверженные тремору. Руки хирурга. Уилл задерживает на них взгляд, потому что видеть, как под руками Лектера, испуганными бабочками, бьются собственные пальцы, оказывается сложно.
— Я псих, — говорит Уилл и чувствует, как Ганнибал сжимает его руки сильнее.
Ганнибал спокоен, как и всегда, сдержан и собран. Он был так же спокоен, когда на его глазах убили пациента и напали на него самого. Ганнибал был спокоен, как стоячее озеро, когда рассказывал, как защищался и перестарался. Ганнибал был спокоен и собран. Он готовил эту речь.
— Ты тоже псих, — говорит Уилл и, сильно наклонившись вперёд, падает в объятия Лектера.

Когда он открывает глаза, он снова видит Ганнибала. Он привык видеть его лицо каждый раз, когда приходит в себя. Это стало почти обычно. Лектер улыбается. Уилл знает секрет этой улыбки. Он смог разгадать её. Он смог. Но никто не поверит ему. Это слишком тонко и сложно для других. Он "чувствует" Ганнибала и потому может делать какие-то выводы, строить логические цепочки, разгадывать тайны улыбок и ледяного спокойствия.
— Что ты будешь делать, Уилл? — Ганнибал чуть склоняет голову на бок, отчего его улыбка становится немного насмешливой. Он знает ответ. Он "чувствует" Уилла, так же, как Уилл — его.
— Где мой кофе?
— Здесь, — Ганнибал помогает ему сесть на кровати и протягивает кружку. Уилл принимает кружку из его рук и замечает, что пальцы уже не дрожат. Ганнибал внимательно следит за ним. — Ты болен, Уилл. Серьёзно болен. В твоём мозгу засел вирус, Уилл.
— Я догадывался, — серьёзно кивает Грэм и выпивает кофе почти залпом. Он обжигает горло и язык, но в голове немного проясняется.
— Что ты будешь делать, Уилл? — повторяется Ганнибал. В его голосе звучит соучастие. Уилл знает таких людей. Разновидность синдрома Мюнхгаузена, при котором больной вызывает симптомы болезней у подвластного им человека, а не у самого себя. Ганнибалу даже не пришлось особо стараться. Ему просто нужно было подождать, а потом объявить о сумасшествии Уилла.
— А что мне делать? — спрашивает Грэм и убирает кружку в сторону. — Тебе бы хотелось вылечить меня самому?
Уголок рта Ганнибала резко дёргается вверх, на секунду опуская непроницаемую завесу и демонстрируя его безумие.
— Да, — выдыхает Ганнибал и касается пальцами щеки Уилла. — Только я буду лечить тебя.
— Я умру, — спокойно говорит Уилл. — Я скоро умру, ты не сможешь вылечить вирус.
— Я вырежу его из тебя.
— Я умру, — повторяет Уилл и наслаждается потерянностью в глазах Ганнибала. Взгляд его быстро бегает от одной части лица Уилла к другой.
— Я вылечу тебя.
— Ты — моя болезнь. Как ты будешь лечить меня?
Взгляд Ганнибала застывает на губах Уилла. Уилл слышит в голове довольный выдох своего рогатого двойника. Он ждал этого. Они ждали этого. Ганнибал приближается, медленно, не спуская с губ взгляда.
— Я вылечу тебя, — тихо шепчет он перед поцелуем. — Вылечу.

Вопрос: ?

1. ♥		8	(100%)
Всего:		8

@темы: hannibal, Фанфики