Однострочники

[Mey-chan]

Ранее в сериале

НИКТО НЕ ЗНАЛ. А я совершил набег на однострочники. Принёс, так сказать, ДАРКА в медовые бочки.
ОСТОРОЖНО ТАМ ДАРК ДЕННИ УБИЙСТВО ДЕРЕКА ПРОДАЖНЫЙ ПИТЕР ВЕДЬМА ЛИДИЯ

06-24. Лидия. Она обладает сверхъестественными способностями, о которых никто не знает. Правда, применяет она их редко.
Лидия никому никогда не скажет о том, что умеет. Потому что это "странно". Непригодно для той репутации, что она себе создала. Милая (читай: глупая) и красивая, должна оставаться милой и красивой. Она не должна знать сложные химические формулы и оживлять цветы прикосновением.
Конечно, её способность не ограничивается цветами, просто именно оживив цветок в маминой спальне, она и узнала о своей силе. Ещё, однажды, она залечила щенку лапу и сняла мамин жар, всего лишь положив ладонь ей на лоб. Но большее вмешательство в чужие жизни родит множество вопросов, на которые Лидия ещё не готова дать ответ.
Лидия старается просто не думать о своих способностях. Возможно, когда-нибудь она объявит о них. Возможно, она сможет излечить мир. Станет второй Матерью Терезой и из её ДНК извлекут то, что поможет создать лекарство от всех болезней. Возможно. Однажды.
А пока Лидия не помогает даже самой себе. Способность пугает её больше порезов и синяков.

06-33. Дикая Охота в Бейкон-Хиллсе. Похищают Стайлза или Лидию, Питер, как уже умерший однажды, идёт договариваться...
Чёрные кони вспарывают копытами землю. Их ржание слышит, кажется, весь город. Дикий собачий вой проносится по пустым ночным улицам.
Кто-то будет похищен. Кто-то будет убит.
Сам Дьявол пришёл в Бейкон-Хиллс.

Питер уже был по ту сторону, поэтому первым чувствует пропажу. И ещё потому, что он достаточно времени в голове этой девочки, чтобы почувствовать её ужас.

Он никому не говорит, потому что нет смысла. Он просто знает, где остановились Охотники и идёт туда. Ему уже не страшна смерть - что он не видел в ней?

Кони выпускают из ноздрей густой пар, словно внутри их тел запечатан ад. Собаки рычат на чужака, но не кидаются, ожидая команды.
Генри смотрит на Питера, а Питер сквозь Генри видит чёрный лес. Ещё более чёрный, чем обычно. И такой желанный. Убежать. Спрятаться.
Рыжие волосы мелькают между чёрными крупами.

- Договоримся? - Питер улыбается, глядя в тёмные глаза. - Отдайте девчонку сейчас и заберите меня через десять лет. Ведь я интереснее, да? Вы не можете забрать меня сейчас, но потом я сам пойду с вами.
Генри смотрит на Питера, и тому кажется, что его снова сжигают. Но вот всадник мотает головой, и охотники пришпоривают коней.

Питер улыбается Лидии и протягивает ей руку. На поле они одни.

05-14. dark!Дэнни. На самом деле это он – главный злодей сериала.
Когда он выступает из тени, никто не может поверить. Первым делом на ум приходят мысли о том, что его нужно защитить. Непосвящённого, обычного человека, случайно наткнувшегося на войну между охотниками и оборотнями.
Беты обмениваются взглядами, решая, что же им делать.
Но Денни решает за них.
Как ковбой с дикого запада, лёгким, отлаженным движением Денни накидывает на шею Дерека петлю и резко дёргает на себя, подтягивая оборотня к охотникам. Дерек воет от боли, пытаясь избавиться от пропитанной аконитом верёвки, а Беты пятятся, чувствуя боль Альфы.
Охотники протягивают Денни тесак, и Денни направляет лезвие к горлу Дерека.
- Неужели вы правда думали, что я настолько тупой или незаинтересованный, что не замечаю того, что происходит перед моим носом? - он усмехается и закатывает глаза. - Боже, да я понял, что происходит со Скоттом, раньше него самого. Но привык долго сидеть в засаде, ожидая крупную дичь. Тогда было две беты и таинственный альфа - не очень интересная охота. Слишком легко. Но сейчас. Сейчас целая стая.
Денни скалится.
- Предлагаю игру. На счёт три - вы разбегаетесь, а мы начинаем вас ловить. Раз, два, три, - произносит он и перерезает Дереку горло.

06-47. witch!Лидия, очень старая ведьма, которая молода из-за жертв-ухажёров, Стайлз - следующий в очереди.
Ей было тридцать. Охота на ведьм была в самом разгаре, и Лидия обесцвечивала свои рыжие кудри, обходила за версту церкви и никогда не присутствовала на казнях. И всё же, сажа, единственное, что оставалось от очередной молодой красавицы, летавшая по площади ещё пару дней после сожжения, оседала на светлых волосах и коже, и Лидия чувствовала некоторую вину. Ни одна из сожженных за жизнь Лидии девушек не была ведьмой. Лидия смывала сажу и каждый день боялась, что однажды и её так смоют.

Ей было тридцать пять. Ведьмы старёют позже, долго оставаясь молодыми и красивыми, но к тридцати пяти по глади её лица пошли предательские волны. Лидия смотрелась в зеркало более часа в день, неверяще водя подушечками пальцев по морщинкам. Никаких омолаживающих заклинаний она не знала, кроме одного, что передавался из уст в уста, как легенда. Но Лидии не хотелось пробовать его. За свою жизнь она лишь однажды приносила жертву и то, то был молодой барашек.
Лидия смотрела в своё отражение в зеркале и в глазах мужчин. Всё чаще - глядя в свои глаза, всё реже - в чужие. Юноши выбирали девушек, мужчины постарше - тоже. Лидию же называли "мэм".

Ей было сорок, когда она решилась. Ей стало отвратительно смотреть на себя в зеркало, ей стало мерзко прикасаться к дряблой коже. И когда какой-то глупец - альфонс - напросился к ней на ужин, она открыла для него двери своего поместья. Она подмешала ему в вино снотворное и, когда он упал лицом в тарелку, исполнила тот самый обряд.
Три надреза - шея и руки. Горячая, живая кровь собирается в чашу. Над чашей произносится заклинание - молитва тёмному Богу - и этой кровью необходимо омывать тело.

Ей было шестьдесят, когда она сбежала в Америку. Она плыла на огромном корабле к другому континенту, и её рыжие волосы развевались на ветру. Она уже не вспоминала сажу на своём лице - её вытеснила кровь, которой Лидия омывалась раз в год. Ей снова было шестнадцать. Её щёки пылали молодостью, а глаза горели диким ведьминским пламенем. Мужчины оборачивались ей вслед, а она улыбалась, наслаждаясь соленым запахом моря.

К тому времени, когда она переехала В Бейкон-Хиллс, она уже не считала свои года. Она исколесила всю Америку, прочитала тысячи книг, изучила тысячи заклинаний. И по-прежнему умывалась юношеской кровью и по-прежнему выглядела не старше восемнадцати.
Семья Мартин приютила её. Семья Мартин была уверена, что у них есть дочь. И постепенно весь город поверил в это.

Лидия всегда увлекалась. Увлекалась игрой в другого человека. Она улыбалась всем, заводила знакомства, строила репутацию. Но никогда не влюблялась. Никогда ранее.
Лидия влюбилась в прекрасного юношу, самовлюблённого, но преданного и чистого. Она выбрала его для жертвоприношения, но когда начало подходить время - поняла, что не сможет.
Тогда она обратила внимание на другого молодого человека.

Стайлз был милый и добрый, вкусно пах и Лидия чувствовала исходящую от него положительную энергию. Подумав, Лидия даже пришла к выводу, что его крови хватит не на один год.
Заманить его к себе не было проблемой - он был в неё безумно влюблён. Он пришёл к ней сам, сам поднялся в её комнату. Под подушкой Лидии лежал ритуальный нож, а под кроватью - чаша. Стайлз улыбался, смущался, не знал, как себя вести наедине с девушкой своей мечты и потому безумно много говорил. Он говорил, говорил, а Лидия просто поддерживала разговор.
И так и не решилась.

Она не знала, что её останавливало, но она просто не могла убить это необычное существо. Она претворилась уставшей и выпроводила его за порог. Но так и не смогла отделаться от ощущения теплоты в груди, а губы продолжали улыбаться его шуткам.
Невероятно, как вдруг старая ведьма превратилась в наивную рыжую девчонку, какой была века назад. Словно бы время пошло вспять.
Словно бы ей дали новую жизнь.

07-07. Дерек/Айзек. Ключевая фраза: "Я тебя всему научу".
У Айзека дрожат колени от командного тона Дерека. Он слышит в этом голосе рык и представляет себе огромного оборотня, что нависает над ним, раскрывая пасть с острыми клыками. Айзек ещё не привык к тому, что он и сам такой. Что и он сильный.
Поэтому он боится и закрывает глаза. Они одни в зале особняка Хейлов, и потому он слышит, как Дерек вдыхает, и чувствует, как его ладонь опускается на его плечо.
- Чего ты боишься, Айзек? Кого ты боишься, Айзек? Меня, себя, или может, своего мёртвого отца?
Айзек открывает глаза и смотрит на губы Альфы. Потому что страшно поднять взгляд выше.
- Не знаю. Себя?
- Никого не бойся, Айзек, - говорит Дерек и внезапно проводит пальцами по его щеке. - Я тебя всему научу. Ты будешь сильным, ты будешь сильнее всех, кого боишься.
- Не тебя.
- Не бойся меня, Айзек, - Дерек поднимает голову Айзека за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. - Я не причиню тебе боли. Никогда.
Айзек смотрит в его глаза и верит.

07-18. young!Питер/Лидия. Ключевая фраза: "Почему здесь так пусто?"
Он приводит её в полуразрушенный дом. Окна угрожающе скалят острые зубы - осколки стекла. Болезненно скрипят половицы. Ещё задыхаются в дыму обгоревшие стены.
- Почему здесь так пусто? - спрашивает Лидия.
И это очень глупый вопрос. Она и сама знает ответ. Просто ей кажется, что этот дом не просто дом. Этот дом - душа Питера. Она не может избавиться от этого ощущения, но не может пояснить, чем оно вызвано. А ведь она даже толком не знает этого парня.
Питер оглядывает серые стены. Слой пыли лежит там, где когда-то было чисто и прибрано. Ветер задувает в разбитые окна.
- Никого не осталось, - отвечает он.
Лидия думает, что это очень двоякий ответ. Питер, понял, что она имела в виду. Питер понял, хотя она не поясняла.
- Зачем ты привёл меня сюда?
Питер молча оглядывает развалины, а потом разворачивается к Лидии, и той кажется, что Питеру намного больше лет, чем столько, на сколько он выглядит. Лидия касается его руки и заглядывает в глаза. Словно пытаясь увидеть там настоящего Питера. Словно чувствуя - этот всего лишь иллюзия.
Питер проводит пальцами по её волосам.
- Мне просто не хочется больше быть одному.

07-23. Питер, Стайлз. "А Дерек всегда таким был?"
- А Дерек всегда таким был? - спрашивает Стайлз, когда они остаются на кухне, наедине с Питером.
Питер поднимает взгляд от доски, на которой режет мясо, и непонимающе смотрит на Стайлза.
- Таким?
- Ну, холодным, отстраненным... жестоким.
- Сам подумай, - вздыхает Питер. - Никто из нас не был таким. До пожара. До пожара мы были другими.
- Слабо верится, - морщится Стайлз. - Мне кажется, что такое в себе нужно вырастить.
- А он и растил. Ускоренный курс. Он был подростком, когда всё случилось. Впечатлительным мальчишкой, увлекающимся историей и языками. И он безумно любил свою мать. Все любили. Она была сердцем дома, и никто в этом доме не был холоден и отчуждён, - Питер закрывает глаза. - Смерть близкого всегда убивает в выживших что-то. Он потерял всех. Сложно остаться жизнерадостным.
- Я потерял мать, но не стал таким.
- Таким, как Дерек - нет. Но, знаешь, твоей клоунской маске поверит лишь идиот.
Стайлз фыркает.
- Значит, они меня окружают.

07-24. Стерек. "Пусть он будет брюнетом, пусть он стоит в дверях, пусть его будут звать..."
- Стайлз, ты же не можешь вечно за ним таскаться? - Денни вздыхает, отодвигая от себя тетрадь.
- А может и могу. Не вечно, но лет шестьдесят ещё, возможно, - Стайлз пожимает плечами. - И вообще, Денни, почему тебя это волнует?
- Первая влюблённость - самая страшная, - говорит тот.
- Ооо, - умиляется Стайлз, - ты волнуешься за меня?
Денни поджимает губы и смотрит на Стайлза, как на идиота.
- Только не надо на меня так смотреть.
- Тебя чуть не сбила машина, тогда на парковке, когда ты засмотрелся на него.
- Эй, это был единственный случай! Я тогда не выспался... и...
- Стайлз, забудь его уже. Он не отвечает тебе. Я уже дал тебе столько советов, что можно написать книгу. И ни один не подействовал.
- Может он тупой?
Денни хмыкает.
- Тем более. Найди себе кого-нибудь.
- Я так хочу "чего-нибудь", что уже всё равно с кем. Ну вот, например. Пусть он будет брюнетом, пусть он стоит в дверях, пусть его будут звать...
- Мигель?
Стайлз повернулся, проследив за взглядом Денни. Дерек стоял в дверях его комнаты и был...смущён?
- Так. Надеюсь, я всё правильно понял, - быстро сказал он. - Стайлз, не хочешь поужинать?

07-43. Питер/Стайлз, Питер воскрешает Стайлза, NH!
Он чувствует его жизнь на кончиках пальцев. Он чувствует легкое, затухающее покалывание. Он понимает, что всё это значит.
Когда Стайлз выдыхает, закрывая глаза, и обмякает в руках Скотта, Питер отворачивается и уходит.

Целую неделю приходится выжидать. Выкрав тело парня, прятать его ото всех. Слать смс шерифу.
"Папа всё хорошо. Я скоро вернусь".

Когда всё готово, Питер разрезает собственную ладонь, и кровь капает на лицо Стайлза.
Луна освещает его белую кожу, покрытую густой, тёмной кровью.
Когда Питер вновь чувствует покалывание в пальцах, он кусает Стайлза в запястье.

Стайлз делает резкий вздох и открывает глаза.

Стайлз в ужасе смотрит на Питера, а потом оглядывает себя и замечает укус.
- Только так... - начинает Питер, а Стайлз поджимает губы и вздыхает.
- Уж не знаю, что лучше.
- Для м... твоего отца, твоих друзей - так лучше, - Питер даже почти не запинается, а Стайлз всё равно замечает, но ничего не говорит.
- Может и так. Ты поможешь мне? - он протягивает руку к Питеру, и тот крепко сжимает её.
- Да. Не бойся.
- Поздно бояться, - говорит Стайлз, и глаза его сверкают золотом.

07-45. Дерек. Выбирать заместителя. Взвешивать за и против.
- Чем это ты занят, Дерек? - спрашивает Питер, увидев племянника, склонившимся над столом.
- Выполняю свои обязанности Альфы.
- Оо, - глубокомысленно изрекает Питер, заглядывая через плечо Дерека, и обнаруживая перед ним листок с написанными на нём именами и плюсами-минусами.
- Я выбираю себе заместителя. И заместителя заместителя, на всякий случай.
- И как?
- Пока лидирует Бойд. Уравновешенный, без особых детских психических травм, полнолуние переживает пока лучше других. Не пытался меня соблазнить.
- Последнее, конечно, главный плюс,- смеётся Питер.
- Ну, знаешь, обороняться от малолеток, лезущих тебе в постель, довольно утомительная работа. А альфе нужно нормально спать.
- Ну, я тоже не приставал к тебе... и полнолуние переношу хорошо...
- Ты старый.
- Я опытный.
- Ты старый.
- Ты ужасен, - качает головой Питер. – Ну, хорошо, а кто же будет заместителем заместителя?
- Стайлз.
- Он же...
- Зато он самый адекватный. А обращение - дело времени.
- А вдруг он будет к тебе приставать?
- Кхм, ну, думаю, с этим я справлюсь. Как-нибудь. Да.

ST: TW-17. Дерек/Айзек. "Ты мой фаворит".
Дерек прокусывает его губу до крови, зажимает руки над головой, впивается в них когтями.
Полнолуние бьёт по нервам, больно пинает по всем чувствам. Айзек задыхается под этими ударами и рычит от боли.
Дерек контролирует себя так идеально, что Айзек не чувствует той агрессии, что просыпается в нём, и в других оборотнях, с приходом полной луны.
Дерек удерживает его руки одной рукой, удерживая парня в подвешенном состоянии, и кусает, вылизывает его губы.
- Сосредоточься на мне, на своих губах. Оборотень не может чувствовать этого - это слишком человечно.
Айзек задыхается, потому что забыл как дышать. Его всего трясёт от рвущегося наружу зверя. Но ощущение тёплого языка на его губах задерживает человеческий разум. Он не может обратиться, потому что иначе это чувство пропадёт. Чувство, которого он так долго ждал, которого так желал.
- П-почему ты делаешь это? - хрипит он, заикаясь.
- Потому что хочу. Это твой способ сохранять контроль. Я хочу, чтобы ты первый научился.
- Почему?
- Ты мой фаворит,- шепчет Дерек в его ухо, и Айзек чувствует, как по спине бегут мурашки.
Дерек продолжает целовать его, пока Айзек вдруг не начинает отвечать.
Дерек отстраняется, отпуская его руки. Айзек оглядывает свои руки и почти с ужасом понимает, что не обратился.

08-50. Стайлз делает себе татуировку, но никому не рассказывает как она выглядит и где находится. Стая активно пытается выяснить. Дерек знает ответ, но никому не рассказывает.
- Надеюсь, - сказала Лидия, скучающе поправляя платье и волосы, - это не кошечка на пояснице.
- Так низко я не пал, - обиженно сказал Стайлз.
- Какая-нибудь мудрёная фраза на древнем языке? - предположила Эрика, задергивая рубашку Стайлза до лопаток. – Кошечек, и правда, нет.
- Может что-нибудь крутое? Ну, там оскаленный хищник, череп...
- Нет, МакКол, это - не круто, - поморщился Джексон, - но, в тоже время, для Стайлза, это, конечно охренеть как мужественно.
- Умолки, змеюка.
Джексон показал Стайлзу язык, чуть покачивая им, на манер змеи.
- Может у него на заднице какая-нибудь родовая печать рода Хейлов? - усмехнулся он.
- С чего бы я поставил печать своего рода на чью-либо задницу? Я уважаю свой род, - пожал плечами Дерек. Его немного веселила эта шумиха вокруг татуировки Стайлза. Он-то знал, где она.
- С чего бы я разрешил поставить печаль на свою задницу?
- А кто б тебя спросил? - почти одновременно оскалились Дерек и Джексон, и Стайлз обиженно фыркнул.
- Так ты не скажешь? - деловито спросила Лидия, поднимаясь с места.
- Не-а.
- Ну, тогда мы пошли, - она улыбнулась. - Только прошу, не удивляйся, если проснёшься голым и лысым.

Кейт|Эллисон. (гифсет, ссылка)
Мать учила её быть правильной и сильной. Эллисон была рождена охотницей, главой, указывающим перстом. Она должна была научиться быть строгой. Она должна была научиться быть жестокой. Она не должна рыдать, если её наказывают - она должна понимать, за что её наказали. Эллисон всегда боялась свою мать. И уважала. И только потом - любила.
Отец её не был таким. Он баловал её, он приходил к ней, если её наказывали, утешал, заключив в объятия. Он был показательно строгим, но слишком любил свою дочь, чтобы закалять её характер. Эллисон любила отца. И уважала. Но больше всё-таки просто любила.
А потом появилась она. Когда Эллисон открыла причину своего странного детства. Тайну своей семьи.
Она не была с ней жестока. Она не была с ней нежна. Она просто улыбнулась, протянула к ней руку и сказала:
- Пойдём со мной и я покажу тебе, как проливать кровь.
Кейт была третьей. Той, что завершила её становление охотницей. Умение быть жестокой, умение чувствовать сердцем и умение убивать. Это сделало её такой.
Кейт мягко поддерживала её чуть дрожащие руки, с зажатым в них арбалетом, и коротко и хлёстко командовала стрелять. Как кнутом щёлкала. И Эллисон стреляла. Стреляла, чтобы попасть в цель. Чтобы оправдать вложенные в неё силы.

02-07. Питер/Лидия. Сны подо льдом. А+
"Любимая, иди ко мне. Иди ко мне"
Лидия просыпается оттого, что замёрзла. Она растирает замёрзшими руками ноги и стучит зубами от холода. Во сне она была там.

Там - это подо льдом. Вместе с ним. С тем странным мужчиной, что преследует её в отражениях. Он обнимает её холодными руками, прижимает к себе, словно пытаясь согреть. Она чувствует, что ему больно оттого, что он не может этого сделать.

Она вновь приходит на каток. Она встаёт на колени и вглядывается в лёд. Исцарапанный и тёмный - он глух к её желанию. Желанию вновь увидеть его. Вновь почувствовать его взгляд на себе.
Тогда, пока не открыл глаза, он казался похожим на короля, закованного в ледяную могилу. Что же снилось тому королю? Отчего он открыл глаза?

Лидия слышит его голос. Он зовёт её. Зовёт её к себе. И она идёт, неловко покачиваясь, словно лунатит.

Она просыпается оттого, что замёрзла. Она открывает глаза и видит тьму. Вода над её телом успела покрыться тончайшей коркой льда и она разбивает её, чтобы выбраться. Она выбирается на берег, чувствуя, как к обнажённому телу липнут волосы.

И на следующую ночь он тоже зовёт её. И на следующую ночь она вновь идёт за его голосом.

08-13. Джексон очень хочет в стаю. Пытается подмазаться к Дереку разнообразными подарками. Юмор.
Сначала Дерек обнаруживает на крыльце дома коробку, затянутую чёрной упаковочной бумагой. Он осторожно разворачивает её, ожидая всё - от аконитового порошка, до чьей-нибудь отрубленной руки. Но он никак не ожидает увидеть там другую коробочку с новым ароматом от Hugo Boss, чью рекламу сутками крутят по телевизору. Дерек принюхивается к оберточной бумаге и фыркает, опознавая запахи. Джексон не мог не посоветоваться с Денни.
Следующий подарок Джексон передаёт с удивлённым этим фактом Стайлзом. Стайлз вручает Дереку коробку побольше. В ней обнаруживается новенькая кожаная куртка.
Впрочем, третью коробку тоже приносит Стайлз. Он кидает её на стол перед Дереком и возмущается, что он не почтальон. И что, если Дерек не планирует обанкротить родителей Джексона, ему стоит с ним поговорить.
Дерек так и делает. Забирается к нему через окно и припирает к стенке. В прямом и переносном смысле. Джексон испуганно округляет глаза и говорит, что просто хочет в стаю. И неужели Дереку не понравились подарки?
Дерек хмыкает, отпуская ворот его футболки.
- Если тебе что-то надо - говори словами. Впрочем, твои подношения я всё же оставлю себе.

ST:ЗК-01. Кроссовер с спн, "Где твой Альфа?" (гифсет, ссылка)
Он не обратил внимания на предупреждение Дитона. Дитон предупреждал. Дитон говорил ему.
"Охотники в городе".
Почему он не расспросил его? Почему не придал этому значения?
Они следили за ним. Они пришли к нему домой.
Стайлз зажмурился, пытаясь унять бешенное сердцебиение. Господи, как же он рад, что Дерек забрал стаю к себе, чтобы обучать. Как хорошо, что они не здесь.
- Где твой альфа? - Стайлз обернулся. Он и затылком чувствовал прикосновение смерти, но увидев дуло в паре сантиметров ото лба всё равно вздрогнул.
Человек улыбался. Вокруг его глаз скопилось десяток мелких морщинок - он часто улыбался, чуть щурясь. Но Стайлз за улыбкой видел холод.
- Дин, он мальчишка, - прозвучал голос из-за спины Стайлза. - Опустили пушку, не пугай ребёнка.
- Сэм, он связан с этой стаей. Стаей! Сэм! На такой маленький городишко приходится огромная стая оборотней.
- Они не делают ничего плохого, - Стайлз постарался говорить так, чтобы голос не дрожал. - Были плохие, но мы разобрались с ними. Здесь живёт семья охотников.
- Что? - Сэм подошёл к Дину. - Ты знал?
- Не-а, - тот опустил пистолет. - И почему же стая жива?
- Потому что они не убивают людей, - сказал Стайлз, почувствовав себя увереннее. - Они - мои друзья. И я ручаюсь за них. Уезжайте. Вас никто не звал.
- Я убью всех оборотней здесь. Если услышу о вас. Пусть даже это будет крохотная заметочка в местной газетёнке, в которой говорится о нападении зверя. Мы приедем и я лично накормлю всех местных оборотней серебром. Понял?
Стайлз поджал губы.
- Я передам им.
- Надеюсь. А ты не из трусливых, - усмехнулся Дин. - Дружишь с монстрами, защищаешь их перед чуваком, наставившим на тебя пистолет... на твоём месте любой бы молился о нашей помощи.
- Я не любой, - пожал плечами Стайлз. - И, надеюсь, что завтра вас здесь не будет.
- Угрожаешь?
- Советую.

Дерек/Айзек. 1. Ключевая фраза: «Ты похож на рождественского ангела». 2. Новогодняя ночь, белый снег, яркие звезды и снежинки в кудрях.
В рождественскую ночь Дерек выходит на улицу подышать. Звёзды молча взирают на него с тёмного неба, острые концы месяца вздёрнуты, словно в улыбке, вверх. Для оборотней - это и правда улыбка. До полной луны ещё так далеко...
Он слышит хруст снега со стороны леса и опускает голову, чтобы взглянуть на застывшего в лунном свете Айзека. Снежинки в его кудрях поблескивают на свету, словно бы перемигиваясь со снегом под его ногами. Дерек вздыхает холодный воздух и выдыхает облако пара.
- Ты похож на рождественского ангела, - говорит он.
Айзек передёргивает плечами, смущённо опуская голову, отчего снежинки сыплются с него, как искры. Он одет только в светлую рубашку и брюки, потому что ему нравится ощущать легкую прохладу. Ведь он не чувствует холода. Он бы и полностью разделся, завалился бы в снег, но.
- Я не ангел.
- Похож, - настаивает Дерек и идёт ему навстречу.
Айзек смущённо улыбается, невинно, как ребёнок, и Дерек берёт его лицо в свои ладони.
- Меня давно не посещают ангелы, - делится он, выдыхает ему в губы, и Айзек прикрывает глаза.
- Зря.

Новая порция ехехехе.
Стайлз. "Я не герой, я антигерой".
— Я не герой, — говорит Стайлз и, откинувшись на спинку кресла, прикрывает глаза, словно пытаясь что-то укрыть. — Я точно не герой. Я не хочу быть в центре событий — мне нравится наблюдать из укрытия. Я не хочу вмешиваться в драки и спасать невинных — я знаю, что моих сил не хватит. Я, пожалуй, слишком расчётливый для героя. Мой друг, он — да, герой. Ему нужно спасти принцессу из замка с драконом и жить долго и счастливо. Меня больше интересует способ постройки башни и убийства дракона, нежели сам процесс спасения принцессы. Принцесса меня тоже не волнует. Из меня плохой герой. Про меня бы не написали книгу и не сделали бы фильм. Я из тех, кто смотрит из-за угла и записывает в свой блокнот происходящее. Маньяк до деталей. Мне нравится наблюдать за всем, мне нравится расследовать убийства. Я бы даже стал детективом. То есть, скорее консультантом, чтобы не быть никому обязанным. Да, мне нравятся убийства. Не думаю, что я бы стал сам пачкать руки, но...
Я не герой, я антигерой. Но я не жалуюсь. Знаете, очень многие любят именно нас, а не героев. Герои скучные и предсказуемые, — Стайлз улыбается и открывает глаза. — Но мы не такие. Никто не знает, что ждать от нас.

Питер/Крис. "Когда ты идешь по Бикон-Хиллс, ты видишь поле битвы".
Они встречаются случайно. Вокруг только фонари и пустые улицы, и Крис целится в Питера из арбалета. Питер чувствует горький аконитовый запах и морщится.
— Я не ищу драки, Арджент. Я слабый бета, ты помнишь? — он улыбается и разводит руки в стороны. — Я знаю, что ты успеешь вонзить в меня болт прежде, чем я сделаю шаг навстречу. Но я не хочу снова умирать. Это неприятно, знаешь ли. Понимаешь, Арджент, когда ты идешь по Бикон-Хиллс, ты видишь поле битвы. Но это не так.
— А ты видишь завод по производству оборотней. Но это и не он тоже, — бросает Крис, но опускает арбалет.
— Уже нет, — Питер пожимает плечами и делает пару плавных шагов навстречу, Крис смотрит с подозрением, но арбалет не поднимает. — Я хочу дружить, охотник, — Питер протягивает руку и ведёт по плечу Криса. — Нам нужна ваша помощь.
— Нам? Помощь? — фыркает Крис в лицо вплотную приблизившемуся Питеру.
— Альфы — это наша общая проблема, не находишь? Будет лучше, если мы будем дружить, — Питер спускается рукой на грудь Криса и, ухмыляясь, добавляет, — семьями.
Крис закатывает глаза, скидывая руку Питера, и ухмыляется.
— Ты больше похож на лиса, нежели на волка. Но я подумаю, — говорит Крис и на прощание легко хлопает Питера по плечу.

Дарк!Стайлз, посадить оборотня на цепь - во всех смыслах.
Звон цепей заставляет Стайлза содрогнуться от удовольствия. И как он раньше этого не понял?
Вот он кайф. В чистом виде. Прямо по нервам.
Дерек злобно скалится, но цепи, закреплённой на железном ошейнике, не хватает, чтобы дотянуться до Стайлза даже кончиком когтя.
Стайлз игриво покачивает шокером, заказанным в секс-шопе, и улыбается. Вот чего он хотел ещё с момента, когда узнал о том, как Кейт игралась с Дереком.
Кейт была психованной сучкой и она знала, как нужно развлекаться.
Стайлз прижимает шокер к соску Дерека и нажимает кнопку. Дерек дёргается, рычит, полуоборачиваясь. Кажется, Стайлз немного перестарался с усилением мощности шокера. Ему нравится. Ещё немного и Дерек начнёт скулить и тогда Стайлз точно кончит.
О, Стайлзу и правда очень хочется послушать, как Дерек скулит. Стайлз ещё раз бьёт Дерека током и закатывает глаза, когда оборотень валится на колени.
О, милый, скули, проси, умоляй.
Стайлз сжимает зубы и подходит к Дереку ближе. Он собирает капли пота с его лба и зарывается рукой в волосы, с силой стискивая их и запрокидывая голову Дерека назад, заглядывая в глаза.
Глаза Дерека пылают красным. Глаза Стайлза - желанием.

Ведьма приворожила Дерека.
Пламя костра, в котором когда-то сжигали сестёр, плясало в её глазах. Запах трав и кореньев навсегда пропитал её кожу. Кровь юных дев, что молодила ведьм на протяжении многих веков, застыла на её губах. Грация чёрной кошки, спутницы её и сестёр, передалась ей по наследству от матери. Вороньи перья и ночь блекли по сравнению с чёрнотой её волос. Ни одна из дам с картин или фотографий не могла сравниться с ней красотой.
Все мужчины принадлежали ей. Но, готовые убить за один только взгляд её глаз цвета осенней листвы, они не привлекали её внимания. Они раздражали. И потому, когда она встретила его, чей взгляд говорил о печали, что обнимала его широкие плечи, ведьма возжелала его, как самое недоступное и прекрасное. Его звали Дереком, его чёрный зверь врывался красными искрами в глаза. И ведьма желала его, как не желала никого ранее.
Впервые она варила приворотное зелье. Впервые вливала варево в его стакан. И наблюдала, как вспыхивают алым его глаза, как кровь приливает к его лицу и как взгляд его останавливается на ней — полный страсти и нежности.
Дерек ходил за ней по пятам, грубо брал её, как зверь, и нежно ласкал, как человек. Он забыл о своём долге перед стаей, он забыл об охотниках и других альфах. Он забыл об осторожности, об обидах, о печали и злобе.
Была важна только она.
И вскоре ведьме надоел и Дерек. Зверь, в которого влюбилась она, исчез, оставив место прирученному щенку. Она возненавидела его за влюблённый взгляд, за нежность, за преданность. Она была разочарована. Её любовь превратилась в тоску. Она поняла, что те, кто любит её — раздражают, а кто не любит — не будут с ней. И ещё поняла, что устала.
Она осталась с Дереком наедине и отпустила его, как спускают с поводка агрессивных собак. Отменила заклинание, и дикий зверь, зажатый зельем в самый угол сознания, вырвался на волю с единственным желанием — убивать. Бесконтрольный волк бросился на свою единственную цель, на своего главное врага и мучителя.
Ведьма вскрикнула и огонь в глазах её погас.

demon!Стайлз/Скотт "Скотти, я дома!" А+, дарк, слэш.
Скотт запирает окна и двери. Он устал, так устал. Он устал ожидать, прятаться, жить в страхе. Он думал, что став оборотнем, он лишится этого чувства — страха. Он жаждет забытья, жаждет успокоения и отчуждённости. Он запирает окна и двери и ждёт.
Под ногами Стайлза скрипят половицы. Скотт знает, что Стайлз любит, когда они скрипят. Он мог бы просто появиться рядом с ним, не издавая вообще никакого шума, но Стайлзу нравится ощущать страх и обречённость, исходящие от Скотта, который слышит этот звук.
Стайлз передвигается медленно, Скотт слышит каждый его шаг. Скотт знает, сколько шагов ему нужно пройти. И считает.
— Скотти, я дома! — восклицает Стайлз, распахивая дверь, и смеётся. Ему нравится всё это. Нравится играть.
Скотт злобно скалится, его глаза раскаляются, вспыхивают золотом. В ответ глаза Стайлза заволакивает тьма.
Скотт слабее. Он знает. И когда Стайлз кусает его — ранка не затягивается сразу. И синяки не проходят. Стайлз вдалбливается в его тело, вгрызается в плечо, зажмуривается от удовольствия, слушая крики боли. Скотт орёт и срывает голос. Он рыдает от боли и ничего не может сделать.
Когда Стайлз кончает, Скотт истерзан и истекает кровью. Каждая клетка его тела болит. И особенно — душа.
На следующее утро Стайлз ничего не вспомнит. Скотт хочет так же.

Я снова немного набежала на строчники.
Дерек/Лидия. Покричи для меня.
— Нет, нет, нет, — шепчет она, зажимая ладонями дыру в его груди, — нет...
Его брови сведены к переносице, глаза полузакрыты, он рвано дышит и на каждый вздох между пальцами Лидии просачивается пенящаяся чёрная кровь.
— Ты же оборотень, чёрт возьми, — плачет она. — Исцеляйся, грёбанный ты монстр! Давай же! — она судорожно втягивает воздух. Выдох получается воем.
— Что ты шепчешь, Лидия? — говорит Дерек хрипло. — Ты же не этого хочешь.
Лидия поджимает губы и мотает головой.
— Нет, нет, нет.
— Ну же, Лидия, — он поднимает руку к её лицу и проводит пальцами по щеке, оставляя кровавый след, — покричи для меня.
Лидия зажмуривается.
— Ты не умрёшь, — говорит она, и её голос дрожит, переходя на визг. — Ты не умрёшь!
И она кричит.

Питер/Лидия. «Я подарил тебе укус». «Я о нем не просила». NH!
— Хватит меня преследовать, Питер, — Лидия остановилась в дверях, заметив притаившегося во дворе оборотня. — Я больше не под твоим контролем и не собираюсь тебе помогать.
— Но ты должна мне!
— С чего бы?
— Я подарил тебе укус.
— Я о нём не просила! Но ты знаешь, я, кажется, даже придумала, чем смогу расплатиться за твой дар.
Она поправила волосы и, облизнув губы, подошла к нему вплотную. Она положила руки на его грудь и приподнялась на носочки, чтобы томно прошептать на ухо.
— Однажды, я подарю тебе свой крик.
И она улыбнулась.
— Не преследуй меня, не торопи с подарком.