Я самозванец! Я всего лишь бедный, ленивый, сексуальный самозванец©
тексты с феста по Волчонку.
Пять раз.Пять раз. Пять раз Стайлз пробовал заговорить с Дереком на эту тему, но отвлекался на его тёплые пальцы, шершавый язык и очень серьёзные глаза. Пять раз папа смотрел на Стайлза косо и со вздохом советовал перестать подкармливать бездомных собак в парке. Пять раз Стайлз забирал с порога своего дома полудохлых животных и отвозил в ветклинику к Скотту. Пять раз он слушал смех друга и советы о том, как тактичнее объяснить своему заботливому парню, что он и так хорошо питается.
- Дерек, - пять раз мягко начинал Стайлз, а потом мычал что-то невнятное, вздыхал и уходил в ванную, надеясь, что когда он вернётся, Дерек уже забудет этот позор.
Пять раз Дерек непонимающе смотрел на него, но ничего не говорил и ничего не спрашивал, словно не был в курсе происходящего.
На шестой раз, когда шериф выругался себе под нос и, перешагнув зверька, ушёл, хлопнув дверью, Стайлз всё-таки собрался духом и, собственноручно отпоив полупридушенного зайчонка, принёс его в комнату и посадил около Дерека. Тот непонимающе посмотрел на зверька, потом на Стайлза, немного подумал и со вздохом произнёс:
- И что ты хочешь мне этим сказать?
- Папа умеет готовить. И он неплохо готовит. Я не голодаю. Меня не надо кормить, - на выдохах проговорил Стайлз и замер.
Дерек ещё раз посмотрел на зайца.
- Ты думаешь, я принёс тебе этого зверька?
- Он был полудохлым и лежал на моём пороге. Я читал об этом в википедии – животные, чтобы показать свою привязанность и заботу обычно делятся с человеком или… самкой пищей.
Дерек моргнул, приподнял брови и вдруг прыснул в кулак.
- Самке, говоришь…
Стайлз покраснел и отвёл глаза.
- А может это Скотт? Он же твой друг, да ещё и молодой обращённый оборотень, которому сложнее всего справляться с инстинктами.
- Скотт хоть и смеётся, но носит их, - Стайлз кивнул на замершего в присутствии большого хищника зайчонка, - к другому порогу. А больше знакомых оборотней у меня нет.
- Ясно.
Дерек посмотрел на зверька, большим пальцем погладил его между ушей и поднял взгляд на Стайлза.
- Значит нужно придумать для моих инстинктов замену.
- Носи гамбургеры и картошку фри из закусочной, папа будет только рад такому – заулыбался Стайлз, но Дерек сурово посмотрел на него из-под бровей, и энтузиазм его тут же испарился. – А вообще, разве что-то изменится?
- Я знаю о том, что делаю, а значит, буду знать, что нужно контролировать. Полностью взять над этим контроль вряд ли получится, но перенаправить в нужное русло – вполне.
- Ну, может хотя бы не на порог и живых и здоровых? И вообще, неужели нет иных способом заботы? Греть теплом, например.
- Забираться по ночам к тебе в постель?
- Угу, - промямлил Стайлз, вспыхивая, как девочка-девственница, но взглянув на испуганного зайца, решил, что так однозначно лучше.
И шериф, на следующее утро, обнаружив в постели своего сына небезызвестного Дерека Хейла, рассудив, подумал так же.
- Я тебя ненавижу, - рычал Дерек.- Я тебя ненавижу, - рычал Дерек. – Будь моя воля – давно бы тебе глотку перегрыз. Что ты на меня так смотришь, будто понимаешь хоть что-нибудь из того, что я говорю? Тупая псина.
Дерек несильно ударил пса по мягкому уху, и только звериные рефлексы спасли его руку от двух сквозных дырок в ладони. Пёс Стайлза, Чак, был вислоухим, коротколапым и толстым щенком дворняги. Дерек смотрел на это «чудо» природы с презрением, словно тот пришёл не в комнату Стайлза, а осквернил своим присутствием замок, который охранял красивый, сильный и очень гордый оборотень. Дерек, являясь по сути волком, вообще относился к собакам холодно, считая их опустившимися волками, слабаками, подчинившимися людям.
Впрочем, ненависть к Чаку была особенной и была обусловлена тем, что Стайлз эту мерзкую псину любил, просто души в ней не чаял и периодически предпочитал общение с ней общению с Дереком, чего тот, естественно, безродной дворняге простить не мог. Чак, видимо, ненависти Дерека не понимал и лез лизать ему лицо и руки. И Хейл давно бы придушил за это Чака, но Стайлз делал такое умилённое выражение лица, что Дерек просто не мог злиться, глядя на него.
- Ты злишься? – спрашивал он каждый раз, когда возвращался с прогулки с Чаком, хотя обещал, что будет ждать Дерека дома. Дерек смотрел на него из-под бровей и молчал. – Не зли-ись, смотри кто-о тут у нас! – как идиот сюсюкал Стайлз, подсовывая Дереку слюнявую дворнягу и потом уносился с ней в ванную, потому что лапы грязные.
Дерек терпел два месяца. Дерек считал, что его терпение сделано из титана, не иначе.
- Я ненавижу твою собаку, - прямо сказал Дерек, поняв, что как-то мягче сказать это не получится. – И я не хочу, чтобы она была здесь. Ты тратишь на неё слишком много времени. Времени, которое должен посвящать мне.
Стайлз открыл рот, чтобы что-то сказать, но понял, что не знает, что нужно говорить в такой ситуации. Его словно застали с любовником.
- Я не хочу делить тебя с кем-то. Тебе придётся выбирать - я или он.
- Дерек… Чак – собака.
- И?
- Ну, домашнее животное. Ты не можешь делить меня с питомцем? Ты собираешься сдаться, уступив меня милому, коротконогому и пухлому питомцу, который даже пищу себе добыть самостоятельно не может?
- Никто не говорил, что я сдамся, - пожал плечами Дерек. – Но если ты выберешь меня, то Чак останется в живых. Ты же сам сказал, что он даже пищу себе добыть не может, с альфой ему тем более не справиться. Так?
Дерек, несмотря на всю свою суровость, тяжёлый взгляд и скрещённые на груди руки, выглядел настолько довольно, что был скорее похож на кота, чем на волка. Наглого, очень наглого и самоуверенного кота, который знает, что является у хозяина любимчиком и его не выбросят, даже если он разорвёт в клочья любимую футболку Стайлза.
- Ты ужасен, Дерек, - сказал грустно Стайлз и погладил щенка по голове. Тот радостно тяфкнул, потому что, и правда, был глупым и ничего не понимал.
- Я лучше собаки, - отлипая от стены, сказал Дерек и, подойдя вплотную, толкнул Стайлза на кровать. - Ну, а то, что ты считаешь, что меня одного тебе мало, нужно исправлять. И уж поверь, твой щенок такого не сможет.
И Стайлз поверил.
А щенку обязательно найдут лучшего хозяина, у которого нет ревнивого и очень убедительного оборотня.
- Дэ-энни, - протянул Стайлз...- Дэ-энни, - протянул Стайлз, раскачиваясь на стуле и угрожая не то свалиться назад и разбить голову о парту, не то – вперёд и прихватить за собой Дэнни. – Я привлекательный? Ну скажи-и. Ну скажи-и, даже если совсем чуть-чуть!
- Если я скажу да, ты от меня наконец-то отстанешь? – Дэнни закатил глаза.
- Конечно, - обрадовано оскалился Стайлз, но потом, как показалось Дэнни, угрожающе задумался. Промолчав меньше минуты, Стайлз снова протянул своё, - Дэ-энни, а что самое привлекательное?
- Твой рот, - резко ответил Дэнни, - но только когда он закрыт.
*
- Дэ-энни, я тебе не верю, - сказал Стайлз, нагнав Дэнни после школы. – Ты сказал это, чтобы отвязаться. И всё-таки?
- Твои пальцы, - снова нервно ответил Дэнни, - но только когда они держат руль и направляют машину к своему дому.
*
- Дэ-энни, ты всё равно от меня не отвяжешься, нам вместе лабораторку делать, - сказал Стайлз, улыбаясь и закрывая дверь в комнату Дэнни.
Тот тяжело вздохнул и, кинув рюкзак на пол, сам сел на кровать и похлопал по покрывалу рядом с собой. Стайлз тут же переместился на то место и теперь своё «Дэ-энни» тянул у самого уха.
- Глаза. У тебя очень красивые глаза, - улыбаясь, ответил Дэнни.
- Только не говори, что тоже только, когда они закрыты, - почти обиженно пробурчал Стайлз, уже не веря словам друга.
- Возможно, - ответил тот, поворачиваясь. – Только при условии, что твой рот будет открыт.
Стайлз успел только вдохнуть, когда Дэнни начал его целовать, очень мягко, осторожно, но настойчиво, удерживая сильными руками за затылок и не давая ни шансу вырваться из подобной хватки. Стайлз упёрся ему руками в грудь, пытаясь оттолкнуть, но Дэнни и не думал его отпускать, он прервал поцелуй только для того, чтобы прихватить губами кожу на шее, оставляя засос.
- Что ты делаешь? – возмутился Стайлз, но Дэнни взял его руки в свои и поднёс к лицу, целуя костяшки, облизывая пальцы.
- Ты же мне не верил? – улыбнулся он. – Вот, доказываю.
Дэнни завёл его руки за спину и уронил на кровать, наваливаясь сверху, чтобы Стайлз не попытался высвободить руки. Дэнни целовал его шею, ключицы, руками бродил под футболкой, касался сосков, оглаживал напряжённые мышцы живота. Но пытался стянуть с него брюки или вообще как-то касаться ниже пояса.
Стайлз молчал, только смотрел как-то обречённо испуганно, и Дэнни усмехнулся, вздохнул.
- Расслабься, Стайлз, - мягко сказал он. – Я не буду делать с тобой ничего плохого. Но ты сам напросился. Ты спрашивал, привлекателен ли ты. Ответ очевиден – да. Что больше всего привлекает? Да, всё! – Дэнни жалобно улыбнулся. – Знаешь, не стоит спрашивать людей так… настойчиво. Мало ли.
Он поднялся, отпуская Стайлза, но тот, высвободив затёкшие руки, так и остался лежать.
- Я тебе правда «так» нравлюсь? – спросил он тихо, особенно выделив это «так».
- Может быть даже чуть больше.
- Вау, - поражённо выдохнул Стайлз и в ответ услышал смех Дэнни.
- Тебе стоит быть более уверенным в себе, Стайлз. Иначе, учитывая твою невероятную наивность, ты можешь нажить на свою задницу проблем. И задницу, Стайлз, в прямом смысле этого слова, - хихикнул Дэнни и похлопал Стайлза по бедру. – Вставай, ты же собирался лабораторную делать.
Стайлз вёл себя странноСтайлз вёл себя странно: много мечтал, отвлекался по мелочам, ел сплошные салаты, да и сам зеленел, стоило предложить ему мясо. Скотт даже подумал, а не беременен ли он. Подумал и озвучил, за что получил ногой в колено.
Стайлз стал отдаляться от него, вздрагивал от прикосновений и постоянно пинался и бодался. Скотт терпел целую неделю, а потом пошёл разбираться с Дереком.
Дерек сказал, что у Стайлза изменился запах, а больше он ничего не знает, потому что парень не пускает его в комнату и бежит прочь, увидев вдалеке. Скотт положил руку Дереку на плечо и попросил разузнать, что творится со Стайлзом. Любыми способами.
- Со мной всё хорошо, - говорит Стайлз, прикрыв глаза и сжимая губы в одну сплошную полоску – маска безразличия. Дерек бы даже поверил ей, если бы Стайлз не сидел в шкафу, обороняясь от него шваброй.
- Нет, с тобой не всё хорошо. Тебя словно кролик укусил.
- Почему это кролик? – удивлённо спрашивает Стайлз, ослабляя хватку на швабре, чем пользуется Дерек, вырывая её из его рук.
- Маленький, трусливый и траву жрёт, - зажимая Стайлза в шкафу, отозвался Дерек. Стайлз определённо пах чем-то новым, но Хейл не мог понять, чем именно.
- Прячусь я, между прочим, только от вас со Скоттом, да и от Джексона, на всякий случай. Я просто хочу отдохнуть от вас.
- Ну, да. А может, ты просто боишься волков? – Дерек улыбается, оголяя клыки, и Стайлз закрывает глаза.
- Вы отвратительные твари, устраиваете охоту на беззащитных зверушек и пахнете кровью, - высокомерно говорит он и открывает глаза. Они всё такие же большие, всё такие же карие, только есть в них что-то такое чужое, не стайлзовское.
- Так кто же тебя укусил, Стайлз? – Дерек обнимает его лицо ладонями и смотрит в родные, но такие чужие глаза.
- Никто меня не кусал. Это вышло совершенно случайно, и я даже не понял как, - хмурится Стайлз и то улыбается, то поджимает губы. Дерек понимает, что Стайлз, что бы его пыталось захватить, борется с этим. – И мы пока не нашли общего мнения о вас, оборотнях.
- «Мы»? Кто «мы», Стайлз? Кто внутри тебя?
- Отпусти меня, пожалуйста. Я не убегу, честно, - Дерек послушно убирает руки от его лица, и тогда Стайлз сам приближается к нему и на ухо говорит. – Единорог.
Когда он отстраняется, Дерек смотрит на него несколько секунд и потом вся его серьёзность сходит с лица, и он смеётся, уперевшись руками в колени.
- Вот поэтому мы и не можем найти общий язык, - равнодушно говорит Стайлз, - он уверяет меня, что вы хорошие, но ты только посмотри на себя, псина!
Дерек смотрит на замершего над ним Стайлза сквозь слёзы, выступившие от смеха.
- Единорог? Нет, правда? Стайлз, лучше бы тебя укусил кролик. Это было бы эротично – я бы «ел» тебя каждую ночь. Но единорог… и что же, ты превращаешься в коня с рогом? Покажешь?
- Нет! – вскрикивает Стайлз и ещё пуще (чем тогда, когда Дерек озвучивал свои эротические фантазии) краснеет, закрывая лоб руками. – Он меня смущает.
Дерек убирает его руки ото лба и касается его губами.
- Выпусти его, я пообщаюсь с ним немного. Наедине.
Стайлз вздыхает и послушно закрывает глаза. Его кожа бледнеет, а на лбу, медленно, нарастает витой рог. Когда он открывает глаза, его радужка залита жидким серебром.
- И это всё? – спрашивает Дерек и улыбается. Единорог-Стайлз фыркает, вскидывая голову.
- Ты не можешь обратиться без полной луны. Мне же для полного обращения нужно новолуние.
Единорог выходит из шкафа, обходит Дерека кругом и садится на кровать. Дерек следит за ним взглядом.
- Оставь его.
- Оставлю, - пожимает плечами единорог. – Ну, почти. Когда его тело привыкнет к крови единорога, я перестану являться так спонтанно, но я всё равно останусь частью его сознания, его личности. Я почти то же самое, что твой внутренний волк, который просыпается в полнолуние. Только я не дикий зверь, я выше всех зверей.
Единорог улыбается, растягивая губы Стайлза, и Дереку ужасно хочется стереть эту улыбку. Единорог, словно читая его мысли, хмурится, а потом тянет Дерека за футболку на кровать и садится верхом на его бёдра.
- Ты же любишь это тело, - говорит он и закусывает губы. Его острый рог указывает ровно во впадинку между ключиц Дерека. Он скользит руками по торсу оборотня, задирая футболку, выгибается пошло.
Дерек смотрит на него равнодушно и перехватывает руки за запястья. Ему хочется причинить этому существу боль, но нельзя – это тело Стайлза. Он почти соблазнился всеми этими прогибами и поглаживаниями, но у Стайлза розоватая кожа и тёплые, ореховые глаза. Это – не Стайлз.
Единорог понимает всё без слов, обиженно выпячивает губу, запрокидывает голову, делая глубокий вдох, и словно с этим вдохом жизнь возвращается в тело парня. Когда опускает голову, рога уже нет и глаза привычно карие, наивные и родные.
- Чем это вы тут занимались? – прищуриваясь, спрашивает он, но Дерек загребает его в объятия.
- Главное, - говорит Дерек, - чтобы мой оборотень и твой единорог никогда не встретились. Иначе миру наступит конец. Полный конец.
Стайлзу кажется, что всё это – сон. Стайлзу кажется, что всё это – сон. Просто сон, холодный и липкий, касающийся обнажённой груди ледяными пальцами. Он слышит чей-то шёпот. Чей-то голос, с холодными нотками превосходства и горячими - желания, вливается ему в уши, обволакивает разум. Сон забирает его из тепла комнаты и переносит на сырую землю. Он чувствует спиной шершавый ствол дерева, он слышит шуршание листьев и далёкий вой. Голос всё льётся, льётся горячими потоками. Голос окунает его в ледяную воду с головой. Стайлз слышит биение собственного сердца. Оно стучит ровно, несмотря на нехватку кислорода. Первый вдох врывается в его грудь вместе с силой. Он чувствует её присутствие каждой клеточкой тела, а потом чужие пальцы отпускают его шею, Стайлз падает обратно в воду, чувствуя ужасную слабость.
Голос говорит: «Ты можешь получить эту силу. Ты чувствуешь, какой ты слабый сейчас? Ты чувствовал силу? Приди ко мне, Стайлз. И я дарую тебе её».
Когда Стайлз открывает глаза, он видит только свою комнату и распахнутое окно.
Стайлз смотрит на Скотта. Стайлз смотрит на Дерека. И на себя в зеркало. Этого не видно внешне, но даже будучи простым человеком Стайлз ощущает их силу, их мощь. Это ощущение, как при столкновении с диким зверем – ты не знаешь, когда он накинется на тебя, но знаешь, что в один мощный прыжок он преодолеет расстояние, разделявшее вас, что зубы его, оскаленные, с блестящей в лунном свете слюной, легко разорвут твою плоть. Это страх. Стайлз не считает себя супергероем, Стайлз знает, что многого боится, но этот страх - он дикий и иррациональный. Он не понимает, как его друг – Скот – смог стать источником этого страха. Его животная сущность пугала Стайлза, он чувствовал себя в вольере со львами.
Голос донимал его всю неделю, и только встретившись с альфой, узнав его по голосу, он наконец-то избавился от своих ночных кошмаров… превратив в кошмары наяву.
Питер сидит на его кровати – ему больше нет смысла скрываться. Стайлз смотрит на него снизу вверх и страх чувствуется ещё острее. Его страх, смотрит на него красными глазами и гладит по руке.
- Зачем я тебе нужен? – спрашивает Стайлз, и голос подводит его.
-Мне нужна стая. Ты уже знаешь об оборотнях, ты уже знаком с остальными. Ты просто подходишь для этого.
Питер гладит его по руке – от запястья к плечу – а потом перебирается на обнажённую грудь. И снова эти холодные пальцы, как и во сне, касаются Стайлза. Стайлз замирает, боясь шевельнуться, а Питер улыбается, скалится, глядя на него.
- Я очень настойчив, - говорит он. – Рано или поздно ты подчинишься мне, но не лучше ли облегчить задачу нам обоим?
Стайлз смотрит в красные глаза альфы и медленно кивает. Он просто устал и больше не хочет кошмаров. Он просто боится Питера. Он просто хочет быть сильным.
Питер оглаживает бока Стайлза, сжимает ягодицы, разводит ноги. Это не обязательно, ведь достаточно укус в плечо или руку, но Питер достаточно набегался за ним и хотел получить удовольствие от процесса.
Стайлз не сопротивляется, потому что понимает, что это бессмысленно. Он старается думать о приятном – о бабочках, о свободе, о картошке фри. Он старается отвлечься, отрешиться от происходящего, но ощущение чужих прикосновений, боль при вторжении в его тело, вырывают его из фантазий. Питер закусывает губу, Питер неторопливо входит в него, а потом двигается назад. Стайлз тоже закусывает губу, но чтобы не закричать. Это больно, это чертовски больно. Питер знает об этом и довольно скалится.
Кончая, Питер закрывает рукой рот Стайлза и впивается клыками в его плечо. Стайлз захлёбывается воздухом и дёргается вверх, пытаясь уйти от смертоносных клыков, но Питер крепко держит его на месте, и Стайлз тогда теряет сознание.
Он просыпается, когда солнце прибирается в его комнату и светит прямо в глаза. Плечо ноет, но, коснувшись его, Стайлз определяет, что рана уже затянулась. Это значит, что он не умер и стал оборотнем. Это странное чувство, знать, что ты оборотень. Стайлз закрывает глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего нового не замечает. Пока не замечает. Сила придёт позже. И Стайлз будет ждать её, потому что свою цену за неё он уже заплатил.
Питер потирает затёкшую шею. Новый Бета уже проснулся.
*напевает: я говно, я говно, я не училась в меде и нихуя не смыслю в медицине, но пишу по этой тематике фичочки алалалалалала*
- Понимаете, он – оборотень. - Понимаете, он – оборотень.
Психиатр держит Стайлза за руку, пока тот рассказывает о своём ночном госте. Он кивает головой, когда встречается взглядом с больным, а потом прикрывает глаза. У Стайлза в глазах – безумие. У Стайлза в глазах – болезнь. Психиатр не может долго смотреть ему в глаза. Ведь с Стайлз с его сыном одногодки. Безумные взрослые не так страшны, как дети.
Стайлз попал к ним пару лет назад, когда умерла его мать. Сначала шериф Стилински просто водил сына на приёмы к психологу, чтобы помочь справиться с утратой, но с каждым днём мальчику становилось всё хуже и хуже.
Однажды, Стайлз рассказал о своём лучшем друге Скотте, с которым они постоянно зависают вместе. И о рыжей девочке Лидии, в которую Стайлз влюблён. Тогда-то шериф и согласился на госпитализацию. Мальчик Скотт, друг детства Стайлза, погиб незадолго до смерти миссис Стилински. А девочку Лидию Стайлз видел на фотографиях отца – машина её родителей съехала с дороги и перевернулась несколько раз, превратив всех пассажиров в кровавую кашу. Девочка ехала на заднем сидении.
Стайлз много рассказывает о своей «жизни». Сейчас его занимает одна очень интересная и длинная история, в которую они вляпались вместе со Скоттом.
- Скотта укусил оборотень, и сам он стал оборотнем, - говорит Стайлз и невинно хлопает ресницами.
Психиатр никогда не перестаёт надеяться, что некоторые его пациенты просто долго и не смешно шутят. Они всё врут, забавы ряди. Они не безумные. Нет.
- Он может даже слышать наш разговор сейчас, - говорит Стайлз.
А психиатр записывает: «Паранойя».
Чуть позже появляется Дерек. Шериф говорит, что не знает никакого Дерека, но, возможно, это какой-нибудь приезжий, которого Стайлз видел, гуляя по городу со Скоттом.
Дерек тоже оборотень, так говорит Стайлз. Дерек – он самый сильный и страшный. Он победил старого альфу и стал новым. У него красные глаза, которые смотрят на Стайлза из темноты.
Стайлз улыбается смущённо и говорит, что когда Дерек приходит – это потрясающе. Он царапается и кусается, но он, Стайлз, никогда ничего такого не испытывал. Дерек трогает его «там» и вставляет в него разные предметы. Стайлз демонстрирует царапины на бёдрах и боках, а укус только один – на кисти, у большого пальца.
«Увеличить порцию транквилизатора «…» на 1мл. Проверить окна в палате. Проверить тумбочку пациента. Следить за палатой ночью, пусть это делает медсестра. Никто кроме неё в палату входить не должен. Медсестра не должна быть рыжей».
- Ему не нравится, что вы так опекаете меня, - говорит Стайлз. – Он не хочет больше приходить ко мне.
Стайлз вырывает руку из рук психиатра, хватает со стола толстый журнал и швыряет во врача им. Стайлз рыдает, забившись в угол, и царапает стену, ломая ногти и стирая пальцы в кровь. Санитары прибегают почти сразу же, но Стайлз успевает нацарапать на стене «Дер».
Психиатр приходит в его палату вечером. Стайлз привязан к кровати и спит под действием сильных транквилизаторов. В палате работает кондиционер, но врачу почему-то кажется, будто пахнет псиной и лесом. Ещё пахнет кровью, но это потому что Стайлз повредил себе пальцы и бинты уже насквозь пропитались ею. Психиатру не нравится эта палата, и он просит начальство перевести мальчика в другую, но получает отказ. Мест нет.
- Он всё ещё приходит к тебе?
- Нет.
- Это хорошо.
- Нет.
Стайлз ничего не ест и двадцать четыре часа в сутки находится под действием успокоительных. Он вялый, еле передвигает ногами и почти не говорит, но зато у него зажили пальцы и царапины на бёдрах. Он не может фокусировать взгляд на людях и, когда говорит, смотрит мимо лица собеседника.
- Скажи, кто сделал эти царапины?
- Дерек.
- Кто такой Дерек?
- Он оборотень.
- Он превращается в волка? Он показывал тебе это?
Сейчас, психиатр уверен, фантазия Стайлза не работает, он вряд ли сможет придумать что-то новое.
- Он… оборотень. Я знаю. Знаю. Знаю. Знаю. Знаю, - Стайлз раскачивается на стуле и царапает кожу головы.
Ещё через неделю Стайлз скорее похож на труп, чем на что-то живое. Его уже не водят к психиатру, а тот сам приходит к нему. У Стайлза нет сил даже сидеть.
- Дерек?
- Он не приходит.
- Кто он?
- Он плод моего воображения.
- Молодец.
Ещё через неделю количество успокоительных начинают снижать. Через две, Стайлз получает столько же лекарства, сколько получал до появления Дерека.
- Он приходил к тебе?
Стайлз отрицательно мотает головой.
Ночью врача вызывают в его палату. В ней темно – Стайлз, видимо, разбил лампочку. Санитары громко перешёптываются, вытаскивая тело мальчика в коридор. Он выцарапал себе глаза и, соскочив с кровати, запутался в простынях и сильно ударился головой об пол. Через полчаса был обход, но к этому моменту, он успел истечь кровью.
Врач смотрит в окно. Окна палаты выходят на служебную стоянку. Мужчина нажимает кнопку на брелке от машины и в темноте загораются два красных глаза.
В помещении, где она очнулась, темно и сыро. В помещении, где она очнулась, темно и сыро. И пахнет землёй. Сюда не проникает солнечный или лунный свет и единственное, что хоть как-то освещает этот подвал – старинный тройной подсвечник. Такие она видела, кажется, только в фильмах про вампиров, про дам в пышных платьях и гробницах в подвалах замков. Но здесь он стоит на каменном выступе стены и освещает лицо оборотня, притащившего её сюда. Питер.
Она почти не дышит, боясь, что при не острожном вздохе, железные шипы войдут ещё глубже в шею и проткнут какую-нибудь жизненно важную артерию. Она зачем-то представляет, как кровь быстрыми ручейками струится по коже вниз, пропитывает футболку, собирается лужей вокруг её тела. Она чувствует на языке металлический привкус и не сразу вспоминает, что у неё разбиты губы.
- Глупая девочка, - шепчет он ей на ухо. – Ну, как тебе? Оказаться не охотницей, а жертвой.
- За меня отомстят. Они убьют тебя. Выпотрошат! Четвертуют! - храбрится она, а Питер только смеётся, как будто это лучшая шутка в его жизни.
- Я уже был мёртв. И мне не понравилось. Уж поверь, я не допущу повторения.
Она не кричит, когда он выворачивает ей кисть. Она помнит о шипастом ошейнике и потому прокусывает губу насквозь. Если она выберется отсюда, то навсегда запомнит этот омерзительный хруст костей.
- Больше ты не сможешь стрелять из своего лука, охотница.
- У меня есть ещё одна рука, - выплёвывает она вместе с кровью, и Питер морщится, вытирая щёку.
- Пока есть.
У неё нет сил даже плакать. Она всё ещё надеется, что её найдут. Что её спасут. Папа. Дедушка. Скотт. Кто угодно.
Питер втыкает её же стрелу ей в живот и, когда она выгибается, всё же заорав от боли, шипит на ухо.
- Эрике тоже было больно,
Она уже не хочет спасения. Она так устала.
- Убей меня. Пожалуйста, убей меня, - она захлёбывается кровью и хрипит, отчего слова получаются неразборчивыми, но Питер всё прекрасно понимает.
- Ты недостойна смерти от моей руки. Убей себя сама.
Она не сразу понимает, как может убить себя. А потом вспоминает то видение, с ручейками крови, пропитывающими одежду и каменный пол.
Она не сразу решается на это. Надежда умирает последней. Надежда, что её найдут и спасут.
Но когда Питер возвращается с головой её дедушки и улыбается, она собирает остатки сил и резко дёргается в его сторону, натянув цепь до предела, так, что шипы впиваются ей в глотку и она захлёбывается кровью.
Когда она затихает Питер хмыкает и гасит оплывшие свечи.
Т5-18. Джексон/Стайлз. AU. Джексона усыновили Стилински. Джексон ревнует к Скотту, дерется со Стайлзом за ключи от джипа, страдает вместе с шерифом от правильного низкохолестеринового питания. Есть оборотни или нет – на усмотрение автора. Уверенный в себе Джексон, не страдающий от того, что он не родной сын. ХЭ.
читать дальше- Советую проснуться, - произнёс над головой Стайлза спокойный голос, и одновременно с ним на лоб упала холодная капля. - Прямо сейчас. Ста-айлз.
Стайлз отмахнулся от него, как он назойливой мухи, перевернулся на бок, укутываясь в одеяло и пытаясь схватить за хвост сбегающий от него сон, и голос над ухом хмыкнул.
- Как хочешь.
Вопль Стайлза разбудил, кажется, все дома в округе. Джексон стоял рядом, держа в руках уже пустую кастрюлю и гадко смеясь. Окончательно проснувшись и поняв, что конца света не наступило и город не смыло огромной волной, Стайлз вперился в Джексона сжигающим взглядом полным ненависти, но из-за мокрых прядей, лезущих в лицо, он получился недостаточно смертоносным. Или, возможно, у Джексона был иммунитет. Мол, яд на змею не действует.
- Ты, блядь, охренел.
- Ты не хотел просыпаться. И да, будешь знать, как переписываться с Денни от моего аккаунта. Стайлз, Денни определённо точно не в моём вкусе. Уж кому, как не тебе это знать - ведь кто-о стащил журнал из-под моей кровати?
- Это маскировка, - фыркнул Стайлз. Он вылез из постели и оглядел себя. Футболка и трусы плотно прилипли к телу и просвечивали. Очень эротично. Стайлз заметил взгляд Джексона и ухмыльнулся. - Нравится?
- Что здесь может нравиться? - Джексон поморщился. - Ни груди, ни бёдер округлых.
- Зато смотри какая задница! - Стайлз развернулся и звучно шлёпнул себя по бедру.
- Хм, одного не могу понять, - покачал головой Джексон, - нафига тебе мои журналы с женщинами?
- Могу задать встречный вопрос.
Стайлз прошлёпал мимо Джексона, к шкафу.
- Ну, можно считать, что душ я принял.
- Нет, блин, вали в нормальный душ. Я не собираюсь ехать в одной машине с человеком, от которого воняет как от мокрой псины.
- Иди пешком.
- Иди в душ.
Стайлз недовольно скривился, почесал за ухом и, прихватив помимо одежды полотенце и изображая узника, поплёлся всё же в душ.
Когда он вернулся, мокрое бельё с его постели было собрано в кучу, вместе с полотенцем, которым, видимо, Джексон промокнул матрац. Самого Джексона в комнате уже не было, как и ключей от джипа.
- Вот сучка!
***
- Ты заполучил их нечестным путём, - обиженно сказал Стайлз, когда довольный собой Джексон заводил джип.
- У меня сегодня не было желания драться. К тому же, ты больно лягаешься и у меня до сих пор на ребре синяк.
- Будь мужчиной, Джексон, это боевая рана, ты должен мужественно терпеть.
- Ну, да. Конечно. Мне не хватает синяков, полученных на лакроссе.
- Там тебе попадает недостаточно часто. Я не чувствую себя отомщённым.
- Это, потому что кто-то постоянно сидит на скамейке. Или болтает со Скоттом. Который, между прочим, делает большие успехи, чем ты.
- Тебя это задевает?
- Да. Я - капитан команды, а мой брат протирает штаны на скамейке запасных! Ты чего лыбишься?
- Не знаю. Мне просто нравится, когда ты называешь меня братом.
- Ты идиот, Стайлз, - Джексон покачал головой, старательно сдерживая улыбку.
***
- У тебя трояк? - Стайлз удивлённо округлил глаза, через плечо заглядывая в лист Джексона. Тот недовольно проворчал и смял лист в комок.
- Не все такие умные, как ты, Стайлз, - прошипел он. - Уж извини, что я...
- Успокойся, истеричка. Мог бы сказать, что что-то не понимаешь. В одном доме живём, ты знаешь, что я разбираюсь, но не можешь наступить на горло своей гордости и попросить объяснить?
Джексон ничего не ответил, Стайлз только видел, как напряглась его шея. Стайлз вздохнул, хлопнул Джексона по плечу и откинулся назад, чтобы посмотреть, как тест прошёл у Маккола.
- И у тебя трояк? - удивился он, Скотт только улыбнулся.
- Не понимаю, чему ты удивляешься. Я в химии ни в зуб ногой.
- Ну да. Слушай, ну раз Джексон такая гордая сволочь не хочет принимать мою помощь, то хоть ты сделай это. Мне нужно распространять свет и знания! Понимаешь? - Стайлз широко улыбнулся, и Скотт улыбнулся в ответ. - Приходи сегодня, буду тебя натаскивать.
- Договорились.
Стайлз и Скотт пожали руки и перевели тему, начав обсуждать новый вышедший фильм, но Стайлз слышал, как проскрипел сдвигаемый стул и, обернувшись, увидел быстро выходящего из класса Джексона.
***
- А Джексон где? - Скотт скинул рюкзак на пол, рядом с кроватью Стайлза.
- На кухне, наверное. Не переживай, он обычно не имеет привычки часто заходить в мою комнату. Разве что за ключами или чтобы облить меня водой, - Стайлз указал на кровать, но та уже была аккуратно заправлена.
- И часто он так делает?
- Ну, водой облил впервые. У Джексона очень развита фантазия по этому делу, так что он редко повторяется.
- И знаешь, мне почему-то не хочется знать, что он ещё тебе делал.
- И правильно.
Стайлз выгрузил учебники и тетради на стол, а потом, словно внезапно что-то вспомнил, резко вышел из комнаты.
- Я вот так и знал! - Стайлз обличительно ткнул пальцем в замерших отца и Джексона. Оба, как застуканные за хулиганством коты, уставились на Стайлза. В руках они сжимали по гамбургеру.
- Я же вот специально сегодня пришёл, салатик приготовил, мясо и рис сварил. Прямо вот хозяюшка и повар в одном лице. Всё, для того, чтобы мои глупые мужчины не ели гадость, которая им вредна. Джексон, мы же договаривались, что ты будешь подавать папе правильный пример и будешь ругать его за вредную пищу! Холестерин же! Я прямо вижу, как он забивает ваши сосуды!
- Но, Стайлз!.. - начал шериф, но Стайлз уже подлетел к столу и вырвал из их рук гамбургеры.
Стайлз выкинул их в мусорку и загремел тарелками, накладывая рис и мясо. Шериф и Джексон печально вздохнули.
- Будете вздыхать - буду вам кашку готовить. Без соли и специй.
Стайлз поставил перед ними тарелки и поставил на газ чайник.
- Надеюсь, что с чаем вы сами справитесь. И с тобой, Джексон, мы позже поговорим.
- Я воспитал чудовище, - пожаловался шериф, и Джексон согласно захрустел салатом.
***
- Друг, я всё равно ничего не понимаю, - пожаловался Скотт, накручивая на ручку прядь волос.
- Ты, блин, больше отвлекайся. Это у меня сдвг или у тебя?
- Прости.
Стайлз махнул рукой и откинулся на спинку стула. Он уже пожалел, что решил быть положительным героем и нести в мир свет и добро. Впрочем, он так же думал над тем, что Джексон был бы для подобного предприятия лучшим претендентом. Всё-таки Джексон не из тех, кто витает в облаках, когда ему пытаются что-то объяснить. Что-то, что потом превратит тройку за текст в пятёрку. Не то, чтобы Стайлз не особо заморачивался оценками, ему не было стыдно получить четвёрку или тройку, но он всегда исправлял свои ошибки лично для себя, но вот Джексону были важны оценки как статус. Он должен быть отличником. Отличник, красавчик и капитан команды. Ещё бы богатых родителей - и картина идеального парня была бы закончена.
Если, конечно, он не будет раскрывать рот.
- Я проследил - папа всё съел, хоть сначала и предлагал достать бургеры из мусорки, - отрапортовал Джексон, заглядывая в комнату.
- Молодец, - на автомате ответил Стайлз и, посмотрев на страдающего Скотта, добавил. -Может всё же присоединишься?
- А присутствие Маккола не понизит мне айкью?
- Ну, мой не понижает. Твой тоже не должен, - серьёзно сказал Стайлз.
- Я могу уйти, - предложил Скотт.
- Это выглядит как побег... - начал Стайлз, но Джексон перебил его.
- Уходи.
Стайлз перевёл взгляд со Скотта на Джексона и обратно, но только недовольно поморщился. Эти двое никогда не найдут общий язык.
- Мне на самом деле пора, - начал оправдываться Скотт, и Стайлз кивнул, улыбнувшись.
- Надеюсь, ты хоть что-нибудь понял.
- Не надейся, - грубо влез Джексон, и Стайлз шикнул.
Скотт взял сумку и, столкнувшись в дверном проёме с Джексоном, покинул комнату.
- Почему бы вам не поладить? Просто, блин, не рычать постоянно друг на друга. Почему у меня всё так сложно? Такое чувство, что я девочка-подросток, чей старший брат не одобряет её парня.
- Ты близок к истине, Стайлз. Очень радостно, что ты, наконец, признал себя девочкой.
- Я серьёзно, Джексон. Почему бы вам не прекратить источать яд друг на друга? Хотя бы при мне. Ради меня. Когда твой лучший друг и твой брат постоянно собачатся - оптимизма к жизни это как-то не прибавляет.
- Мне кажется, он положил на тебя глаз.
Стайлз в ужасе посмотрел на Джексона, но так и не понял - шутит он или серьёзно.
- Ты, блин, что за херню несёшь?
- Он проводит с тобой слишком много времени.
- Охренеть, блин, Джексон! Он. Мой. Друг. Лучший и единственный. Почему бы ему не проводить со мной почти всё своё свободное время? У меня никого нет, у него никого нет. Почему бы нам не проводить время вместе, просто как друзья? Как двум чувакам, которым пока не на что больше тратить своё время!
- У тебя есть я, - сказал Джексон, поджав губы.
- Ты даже не можешь попросить у меня помощь в учёбе! Постоянно шипишь на меня, когда нам удаётся поговорить, ругаешь из-за мелочей. Вот что это сегодня было в школе? Чего это ты вдруг решил обиженно покинуть класс?
Джексон закрыл за собой дверь за защёлку и прошёл вглубь комнаты, ближе к взбесившемуся Стайлзу, который, кажется, даже не вслушивался, что говорит, и неосторожным движением руки чуть не снёс со стола ноут. Джексон сел на освобождённый скоттом стул, лицом к Стайлзу, и тот, наконец, замолчал.
- Потому что я хочу. Я хочу с тобой общаться. Быть тебе самым близким. Очень хочу. И я просто ревную к Скотту. Понятно? Придурок, - Джексон сжал плечо Стайлза и прижался своими губами к его.
Стайлз даже не сразу сообразил, что происходит. Но когда сообразил, только рука Джексона, продолжающая удерживать его, помогла ему не свалиться со стула.
- Мы не родные братья, Стайлз. Ты же и сам знаешь, - Джексон выглядел отчего-то печальным, как побитый хозяином щенок. - Чем старше мы становимся, тем реже я слышу от тебя "брат". И тем легче мне было смириться с...этим. С тем, что я чувствую по отношению к тебе не совсем братские чувства. И прекрати на меня так пялиться, Стайлз. Неужели ты даже предположить не мог? Сложить два плюс два и получить "Джексон влюблён в тебя". Я считал тебя умным, - Джексон разочаровано покачал головой и, наконец, отпустил плечо Стайлза.
- Пиздец, - выдохнул Стайлз и слез со стула. Он прошёлся по комнате, забрался с ногами на кровать и немигающе уставился оттуда на Джексона.
- Потрясающий ответ, - Джексон поджал губы. – Это - то самое, чего я ждал.
- А чего ты ждал?
- Чего-нибудь. Гневного: "Да, ты ебанулся вконец, Джексон!", например. В мечтах, где на лугах пасутся единороги, ты, конечно, кидался в мои объятья и говорил, что чувствуешь тоже самое. Но ты мог заметить мой сарказм в начале предложения. Я очень слабо надеялся на такой исход. И всё же, я ожидал от тебя чего-нибудь более конкретного.
- Подожди, я в шоке.
Джексон закатил глаза и сложил на груди руки. Стайлз продолжал смотреть на него, блуждая взглядом от глаз до пояса джинсов, а потом вдруг весело фыркнул.
- Чувак, тяжко тебе, наверное, жилось со мной? Стояки замучили?
- Аха-ха-ха, Стайлз, - с непроницаемым лицом высказался Джексон. - Хотя, сегодня мне и правда пришлось подрочить, прежде чем выйти из дома.
- Ну, извини. Ты сам меня водой облил. Я не виноват, что я такой сексуальный.
Стайлз поднялся с кровати и приблизившись к Джексону, обнял его голову, прижав её к животу и поглаживая.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем.
- Стайлз, блин. Ты мне откажи уже или разрешение дай. Или тебе так нравится меня мучить?
- Нет, ну мучить мне тебя и правда нравится, - Стайлз отодвинулся, заглядывая Джексону в глаза. - Но сейчас... я не знаю. Я могу сказать, что я не чувствую отвращения. И внутри меня ничего не кричит о "это неправильно! мы же братья!". Единственное, мне бы очень не хотелось, чтобы обэтом знал отец. Вот у него может случиться сердечный приступ.
- Он ничего не узнает. Если ты ответишь мне, он будет только рад, ведь это позволит нам сблизиться. И, возможно, мы будем меньше ссориться.
- А если откажу, то мы будем больше ссориться?
- Нет. Не знаю. Но я буду очень грустный. И, наверное, всё-таки придушу Маккола.
- Отелло, блин.
Стайлз улыбаясь, потрепал Джексона по волосам, а тот ткнулся лбом ему в живот. И всё это было так странно, что Стайлзу плохо верилось в реальность происходящего.
- Ну, знаешь, ладно, - наконец, выдал он. - Давай попробуем. Так что Скотта не трогай.
- Договорились, - довольно оскалился Джексон.
- И что мы будем сейчас делать?
- Химию. Ты будешь объяснять мне химию.
Пять раз.Пять раз. Пять раз Стайлз пробовал заговорить с Дереком на эту тему, но отвлекался на его тёплые пальцы, шершавый язык и очень серьёзные глаза. Пять раз папа смотрел на Стайлза косо и со вздохом советовал перестать подкармливать бездомных собак в парке. Пять раз Стайлз забирал с порога своего дома полудохлых животных и отвозил в ветклинику к Скотту. Пять раз он слушал смех друга и советы о том, как тактичнее объяснить своему заботливому парню, что он и так хорошо питается.
- Дерек, - пять раз мягко начинал Стайлз, а потом мычал что-то невнятное, вздыхал и уходил в ванную, надеясь, что когда он вернётся, Дерек уже забудет этот позор.
Пять раз Дерек непонимающе смотрел на него, но ничего не говорил и ничего не спрашивал, словно не был в курсе происходящего.
На шестой раз, когда шериф выругался себе под нос и, перешагнув зверька, ушёл, хлопнув дверью, Стайлз всё-таки собрался духом и, собственноручно отпоив полупридушенного зайчонка, принёс его в комнату и посадил около Дерека. Тот непонимающе посмотрел на зверька, потом на Стайлза, немного подумал и со вздохом произнёс:
- И что ты хочешь мне этим сказать?
- Папа умеет готовить. И он неплохо готовит. Я не голодаю. Меня не надо кормить, - на выдохах проговорил Стайлз и замер.
Дерек ещё раз посмотрел на зайца.
- Ты думаешь, я принёс тебе этого зверька?
- Он был полудохлым и лежал на моём пороге. Я читал об этом в википедии – животные, чтобы показать свою привязанность и заботу обычно делятся с человеком или… самкой пищей.
Дерек моргнул, приподнял брови и вдруг прыснул в кулак.
- Самке, говоришь…
Стайлз покраснел и отвёл глаза.
- А может это Скотт? Он же твой друг, да ещё и молодой обращённый оборотень, которому сложнее всего справляться с инстинктами.
- Скотт хоть и смеётся, но носит их, - Стайлз кивнул на замершего в присутствии большого хищника зайчонка, - к другому порогу. А больше знакомых оборотней у меня нет.
- Ясно.
Дерек посмотрел на зверька, большим пальцем погладил его между ушей и поднял взгляд на Стайлза.
- Значит нужно придумать для моих инстинктов замену.
- Носи гамбургеры и картошку фри из закусочной, папа будет только рад такому – заулыбался Стайлз, но Дерек сурово посмотрел на него из-под бровей, и энтузиазм его тут же испарился. – А вообще, разве что-то изменится?
- Я знаю о том, что делаю, а значит, буду знать, что нужно контролировать. Полностью взять над этим контроль вряд ли получится, но перенаправить в нужное русло – вполне.
- Ну, может хотя бы не на порог и живых и здоровых? И вообще, неужели нет иных способом заботы? Греть теплом, например.
- Забираться по ночам к тебе в постель?
- Угу, - промямлил Стайлз, вспыхивая, как девочка-девственница, но взглянув на испуганного зайца, решил, что так однозначно лучше.
И шериф, на следующее утро, обнаружив в постели своего сына небезызвестного Дерека Хейла, рассудив, подумал так же.
- Я тебя ненавижу, - рычал Дерек.- Я тебя ненавижу, - рычал Дерек. – Будь моя воля – давно бы тебе глотку перегрыз. Что ты на меня так смотришь, будто понимаешь хоть что-нибудь из того, что я говорю? Тупая псина.
Дерек несильно ударил пса по мягкому уху, и только звериные рефлексы спасли его руку от двух сквозных дырок в ладони. Пёс Стайлза, Чак, был вислоухим, коротколапым и толстым щенком дворняги. Дерек смотрел на это «чудо» природы с презрением, словно тот пришёл не в комнату Стайлза, а осквернил своим присутствием замок, который охранял красивый, сильный и очень гордый оборотень. Дерек, являясь по сути волком, вообще относился к собакам холодно, считая их опустившимися волками, слабаками, подчинившимися людям.
Впрочем, ненависть к Чаку была особенной и была обусловлена тем, что Стайлз эту мерзкую псину любил, просто души в ней не чаял и периодически предпочитал общение с ней общению с Дереком, чего тот, естественно, безродной дворняге простить не мог. Чак, видимо, ненависти Дерека не понимал и лез лизать ему лицо и руки. И Хейл давно бы придушил за это Чака, но Стайлз делал такое умилённое выражение лица, что Дерек просто не мог злиться, глядя на него.
- Ты злишься? – спрашивал он каждый раз, когда возвращался с прогулки с Чаком, хотя обещал, что будет ждать Дерека дома. Дерек смотрел на него из-под бровей и молчал. – Не зли-ись, смотри кто-о тут у нас! – как идиот сюсюкал Стайлз, подсовывая Дереку слюнявую дворнягу и потом уносился с ней в ванную, потому что лапы грязные.
Дерек терпел два месяца. Дерек считал, что его терпение сделано из титана, не иначе.
- Я ненавижу твою собаку, - прямо сказал Дерек, поняв, что как-то мягче сказать это не получится. – И я не хочу, чтобы она была здесь. Ты тратишь на неё слишком много времени. Времени, которое должен посвящать мне.
Стайлз открыл рот, чтобы что-то сказать, но понял, что не знает, что нужно говорить в такой ситуации. Его словно застали с любовником.
- Я не хочу делить тебя с кем-то. Тебе придётся выбирать - я или он.
- Дерек… Чак – собака.
- И?
- Ну, домашнее животное. Ты не можешь делить меня с питомцем? Ты собираешься сдаться, уступив меня милому, коротконогому и пухлому питомцу, который даже пищу себе добыть самостоятельно не может?
- Никто не говорил, что я сдамся, - пожал плечами Дерек. – Но если ты выберешь меня, то Чак останется в живых. Ты же сам сказал, что он даже пищу себе добыть не может, с альфой ему тем более не справиться. Так?
Дерек, несмотря на всю свою суровость, тяжёлый взгляд и скрещённые на груди руки, выглядел настолько довольно, что был скорее похож на кота, чем на волка. Наглого, очень наглого и самоуверенного кота, который знает, что является у хозяина любимчиком и его не выбросят, даже если он разорвёт в клочья любимую футболку Стайлза.
- Ты ужасен, Дерек, - сказал грустно Стайлз и погладил щенка по голове. Тот радостно тяфкнул, потому что, и правда, был глупым и ничего не понимал.
- Я лучше собаки, - отлипая от стены, сказал Дерек и, подойдя вплотную, толкнул Стайлза на кровать. - Ну, а то, что ты считаешь, что меня одного тебе мало, нужно исправлять. И уж поверь, твой щенок такого не сможет.
И Стайлз поверил.
А щенку обязательно найдут лучшего хозяина, у которого нет ревнивого и очень убедительного оборотня.
- Дэ-энни, - протянул Стайлз...- Дэ-энни, - протянул Стайлз, раскачиваясь на стуле и угрожая не то свалиться назад и разбить голову о парту, не то – вперёд и прихватить за собой Дэнни. – Я привлекательный? Ну скажи-и. Ну скажи-и, даже если совсем чуть-чуть!
- Если я скажу да, ты от меня наконец-то отстанешь? – Дэнни закатил глаза.
- Конечно, - обрадовано оскалился Стайлз, но потом, как показалось Дэнни, угрожающе задумался. Промолчав меньше минуты, Стайлз снова протянул своё, - Дэ-энни, а что самое привлекательное?
- Твой рот, - резко ответил Дэнни, - но только когда он закрыт.
*
- Дэ-энни, я тебе не верю, - сказал Стайлз, нагнав Дэнни после школы. – Ты сказал это, чтобы отвязаться. И всё-таки?
- Твои пальцы, - снова нервно ответил Дэнни, - но только когда они держат руль и направляют машину к своему дому.
*
- Дэ-энни, ты всё равно от меня не отвяжешься, нам вместе лабораторку делать, - сказал Стайлз, улыбаясь и закрывая дверь в комнату Дэнни.
Тот тяжело вздохнул и, кинув рюкзак на пол, сам сел на кровать и похлопал по покрывалу рядом с собой. Стайлз тут же переместился на то место и теперь своё «Дэ-энни» тянул у самого уха.
- Глаза. У тебя очень красивые глаза, - улыбаясь, ответил Дэнни.
- Только не говори, что тоже только, когда они закрыты, - почти обиженно пробурчал Стайлз, уже не веря словам друга.
- Возможно, - ответил тот, поворачиваясь. – Только при условии, что твой рот будет открыт.
Стайлз успел только вдохнуть, когда Дэнни начал его целовать, очень мягко, осторожно, но настойчиво, удерживая сильными руками за затылок и не давая ни шансу вырваться из подобной хватки. Стайлз упёрся ему руками в грудь, пытаясь оттолкнуть, но Дэнни и не думал его отпускать, он прервал поцелуй только для того, чтобы прихватить губами кожу на шее, оставляя засос.
- Что ты делаешь? – возмутился Стайлз, но Дэнни взял его руки в свои и поднёс к лицу, целуя костяшки, облизывая пальцы.
- Ты же мне не верил? – улыбнулся он. – Вот, доказываю.
Дэнни завёл его руки за спину и уронил на кровать, наваливаясь сверху, чтобы Стайлз не попытался высвободить руки. Дэнни целовал его шею, ключицы, руками бродил под футболкой, касался сосков, оглаживал напряжённые мышцы живота. Но пытался стянуть с него брюки или вообще как-то касаться ниже пояса.
Стайлз молчал, только смотрел как-то обречённо испуганно, и Дэнни усмехнулся, вздохнул.
- Расслабься, Стайлз, - мягко сказал он. – Я не буду делать с тобой ничего плохого. Но ты сам напросился. Ты спрашивал, привлекателен ли ты. Ответ очевиден – да. Что больше всего привлекает? Да, всё! – Дэнни жалобно улыбнулся. – Знаешь, не стоит спрашивать людей так… настойчиво. Мало ли.
Он поднялся, отпуская Стайлза, но тот, высвободив затёкшие руки, так и остался лежать.
- Я тебе правда «так» нравлюсь? – спросил он тихо, особенно выделив это «так».
- Может быть даже чуть больше.
- Вау, - поражённо выдохнул Стайлз и в ответ услышал смех Дэнни.
- Тебе стоит быть более уверенным в себе, Стайлз. Иначе, учитывая твою невероятную наивность, ты можешь нажить на свою задницу проблем. И задницу, Стайлз, в прямом смысле этого слова, - хихикнул Дэнни и похлопал Стайлза по бедру. – Вставай, ты же собирался лабораторную делать.
Стайлз вёл себя странноСтайлз вёл себя странно: много мечтал, отвлекался по мелочам, ел сплошные салаты, да и сам зеленел, стоило предложить ему мясо. Скотт даже подумал, а не беременен ли он. Подумал и озвучил, за что получил ногой в колено.
Стайлз стал отдаляться от него, вздрагивал от прикосновений и постоянно пинался и бодался. Скотт терпел целую неделю, а потом пошёл разбираться с Дереком.
Дерек сказал, что у Стайлза изменился запах, а больше он ничего не знает, потому что парень не пускает его в комнату и бежит прочь, увидев вдалеке. Скотт положил руку Дереку на плечо и попросил разузнать, что творится со Стайлзом. Любыми способами.
- Со мной всё хорошо, - говорит Стайлз, прикрыв глаза и сжимая губы в одну сплошную полоску – маска безразличия. Дерек бы даже поверил ей, если бы Стайлз не сидел в шкафу, обороняясь от него шваброй.
- Нет, с тобой не всё хорошо. Тебя словно кролик укусил.
- Почему это кролик? – удивлённо спрашивает Стайлз, ослабляя хватку на швабре, чем пользуется Дерек, вырывая её из его рук.
- Маленький, трусливый и траву жрёт, - зажимая Стайлза в шкафу, отозвался Дерек. Стайлз определённо пах чем-то новым, но Хейл не мог понять, чем именно.
- Прячусь я, между прочим, только от вас со Скоттом, да и от Джексона, на всякий случай. Я просто хочу отдохнуть от вас.
- Ну, да. А может, ты просто боишься волков? – Дерек улыбается, оголяя клыки, и Стайлз закрывает глаза.
- Вы отвратительные твари, устраиваете охоту на беззащитных зверушек и пахнете кровью, - высокомерно говорит он и открывает глаза. Они всё такие же большие, всё такие же карие, только есть в них что-то такое чужое, не стайлзовское.
- Так кто же тебя укусил, Стайлз? – Дерек обнимает его лицо ладонями и смотрит в родные, но такие чужие глаза.
- Никто меня не кусал. Это вышло совершенно случайно, и я даже не понял как, - хмурится Стайлз и то улыбается, то поджимает губы. Дерек понимает, что Стайлз, что бы его пыталось захватить, борется с этим. – И мы пока не нашли общего мнения о вас, оборотнях.
- «Мы»? Кто «мы», Стайлз? Кто внутри тебя?
- Отпусти меня, пожалуйста. Я не убегу, честно, - Дерек послушно убирает руки от его лица, и тогда Стайлз сам приближается к нему и на ухо говорит. – Единорог.
Когда он отстраняется, Дерек смотрит на него несколько секунд и потом вся его серьёзность сходит с лица, и он смеётся, уперевшись руками в колени.
- Вот поэтому мы и не можем найти общий язык, - равнодушно говорит Стайлз, - он уверяет меня, что вы хорошие, но ты только посмотри на себя, псина!
Дерек смотрит на замершего над ним Стайлза сквозь слёзы, выступившие от смеха.
- Единорог? Нет, правда? Стайлз, лучше бы тебя укусил кролик. Это было бы эротично – я бы «ел» тебя каждую ночь. Но единорог… и что же, ты превращаешься в коня с рогом? Покажешь?
- Нет! – вскрикивает Стайлз и ещё пуще (чем тогда, когда Дерек озвучивал свои эротические фантазии) краснеет, закрывая лоб руками. – Он меня смущает.
Дерек убирает его руки ото лба и касается его губами.
- Выпусти его, я пообщаюсь с ним немного. Наедине.
Стайлз вздыхает и послушно закрывает глаза. Его кожа бледнеет, а на лбу, медленно, нарастает витой рог. Когда он открывает глаза, его радужка залита жидким серебром.
- И это всё? – спрашивает Дерек и улыбается. Единорог-Стайлз фыркает, вскидывая голову.
- Ты не можешь обратиться без полной луны. Мне же для полного обращения нужно новолуние.
Единорог выходит из шкафа, обходит Дерека кругом и садится на кровать. Дерек следит за ним взглядом.
- Оставь его.
- Оставлю, - пожимает плечами единорог. – Ну, почти. Когда его тело привыкнет к крови единорога, я перестану являться так спонтанно, но я всё равно останусь частью его сознания, его личности. Я почти то же самое, что твой внутренний волк, который просыпается в полнолуние. Только я не дикий зверь, я выше всех зверей.
Единорог улыбается, растягивая губы Стайлза, и Дереку ужасно хочется стереть эту улыбку. Единорог, словно читая его мысли, хмурится, а потом тянет Дерека за футболку на кровать и садится верхом на его бёдра.
- Ты же любишь это тело, - говорит он и закусывает губы. Его острый рог указывает ровно во впадинку между ключиц Дерека. Он скользит руками по торсу оборотня, задирая футболку, выгибается пошло.
Дерек смотрит на него равнодушно и перехватывает руки за запястья. Ему хочется причинить этому существу боль, но нельзя – это тело Стайлза. Он почти соблазнился всеми этими прогибами и поглаживаниями, но у Стайлза розоватая кожа и тёплые, ореховые глаза. Это – не Стайлз.
Единорог понимает всё без слов, обиженно выпячивает губу, запрокидывает голову, делая глубокий вдох, и словно с этим вдохом жизнь возвращается в тело парня. Когда опускает голову, рога уже нет и глаза привычно карие, наивные и родные.
- Чем это вы тут занимались? – прищуриваясь, спрашивает он, но Дерек загребает его в объятия.
- Главное, - говорит Дерек, - чтобы мой оборотень и твой единорог никогда не встретились. Иначе миру наступит конец. Полный конец.
Стайлзу кажется, что всё это – сон. Стайлзу кажется, что всё это – сон. Просто сон, холодный и липкий, касающийся обнажённой груди ледяными пальцами. Он слышит чей-то шёпот. Чей-то голос, с холодными нотками превосходства и горячими - желания, вливается ему в уши, обволакивает разум. Сон забирает его из тепла комнаты и переносит на сырую землю. Он чувствует спиной шершавый ствол дерева, он слышит шуршание листьев и далёкий вой. Голос всё льётся, льётся горячими потоками. Голос окунает его в ледяную воду с головой. Стайлз слышит биение собственного сердца. Оно стучит ровно, несмотря на нехватку кислорода. Первый вдох врывается в его грудь вместе с силой. Он чувствует её присутствие каждой клеточкой тела, а потом чужие пальцы отпускают его шею, Стайлз падает обратно в воду, чувствуя ужасную слабость.
Голос говорит: «Ты можешь получить эту силу. Ты чувствуешь, какой ты слабый сейчас? Ты чувствовал силу? Приди ко мне, Стайлз. И я дарую тебе её».
Когда Стайлз открывает глаза, он видит только свою комнату и распахнутое окно.
Стайлз смотрит на Скотта. Стайлз смотрит на Дерека. И на себя в зеркало. Этого не видно внешне, но даже будучи простым человеком Стайлз ощущает их силу, их мощь. Это ощущение, как при столкновении с диким зверем – ты не знаешь, когда он накинется на тебя, но знаешь, что в один мощный прыжок он преодолеет расстояние, разделявшее вас, что зубы его, оскаленные, с блестящей в лунном свете слюной, легко разорвут твою плоть. Это страх. Стайлз не считает себя супергероем, Стайлз знает, что многого боится, но этот страх - он дикий и иррациональный. Он не понимает, как его друг – Скот – смог стать источником этого страха. Его животная сущность пугала Стайлза, он чувствовал себя в вольере со львами.
Голос донимал его всю неделю, и только встретившись с альфой, узнав его по голосу, он наконец-то избавился от своих ночных кошмаров… превратив в кошмары наяву.
Питер сидит на его кровати – ему больше нет смысла скрываться. Стайлз смотрит на него снизу вверх и страх чувствуется ещё острее. Его страх, смотрит на него красными глазами и гладит по руке.
- Зачем я тебе нужен? – спрашивает Стайлз, и голос подводит его.
-Мне нужна стая. Ты уже знаешь об оборотнях, ты уже знаком с остальными. Ты просто подходишь для этого.
Питер гладит его по руке – от запястья к плечу – а потом перебирается на обнажённую грудь. И снова эти холодные пальцы, как и во сне, касаются Стайлза. Стайлз замирает, боясь шевельнуться, а Питер улыбается, скалится, глядя на него.
- Я очень настойчив, - говорит он. – Рано или поздно ты подчинишься мне, но не лучше ли облегчить задачу нам обоим?
Стайлз смотрит в красные глаза альфы и медленно кивает. Он просто устал и больше не хочет кошмаров. Он просто боится Питера. Он просто хочет быть сильным.
Питер оглаживает бока Стайлза, сжимает ягодицы, разводит ноги. Это не обязательно, ведь достаточно укус в плечо или руку, но Питер достаточно набегался за ним и хотел получить удовольствие от процесса.
Стайлз не сопротивляется, потому что понимает, что это бессмысленно. Он старается думать о приятном – о бабочках, о свободе, о картошке фри. Он старается отвлечься, отрешиться от происходящего, но ощущение чужих прикосновений, боль при вторжении в его тело, вырывают его из фантазий. Питер закусывает губу, Питер неторопливо входит в него, а потом двигается назад. Стайлз тоже закусывает губу, но чтобы не закричать. Это больно, это чертовски больно. Питер знает об этом и довольно скалится.
Кончая, Питер закрывает рукой рот Стайлза и впивается клыками в его плечо. Стайлз захлёбывается воздухом и дёргается вверх, пытаясь уйти от смертоносных клыков, но Питер крепко держит его на месте, и Стайлз тогда теряет сознание.
Он просыпается, когда солнце прибирается в его комнату и светит прямо в глаза. Плечо ноет, но, коснувшись его, Стайлз определяет, что рана уже затянулась. Это значит, что он не умер и стал оборотнем. Это странное чувство, знать, что ты оборотень. Стайлз закрывает глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего нового не замечает. Пока не замечает. Сила придёт позже. И Стайлз будет ждать её, потому что свою цену за неё он уже заплатил.
Питер потирает затёкшую шею. Новый Бета уже проснулся.
*напевает: я говно, я говно, я не училась в меде и нихуя не смыслю в медицине, но пишу по этой тематике фичочки алалалалалала*
- Понимаете, он – оборотень. - Понимаете, он – оборотень.
Психиатр держит Стайлза за руку, пока тот рассказывает о своём ночном госте. Он кивает головой, когда встречается взглядом с больным, а потом прикрывает глаза. У Стайлза в глазах – безумие. У Стайлза в глазах – болезнь. Психиатр не может долго смотреть ему в глаза. Ведь с Стайлз с его сыном одногодки. Безумные взрослые не так страшны, как дети.
Стайлз попал к ним пару лет назад, когда умерла его мать. Сначала шериф Стилински просто водил сына на приёмы к психологу, чтобы помочь справиться с утратой, но с каждым днём мальчику становилось всё хуже и хуже.
Однажды, Стайлз рассказал о своём лучшем друге Скотте, с которым они постоянно зависают вместе. И о рыжей девочке Лидии, в которую Стайлз влюблён. Тогда-то шериф и согласился на госпитализацию. Мальчик Скотт, друг детства Стайлза, погиб незадолго до смерти миссис Стилински. А девочку Лидию Стайлз видел на фотографиях отца – машина её родителей съехала с дороги и перевернулась несколько раз, превратив всех пассажиров в кровавую кашу. Девочка ехала на заднем сидении.
Стайлз много рассказывает о своей «жизни». Сейчас его занимает одна очень интересная и длинная история, в которую они вляпались вместе со Скоттом.
- Скотта укусил оборотень, и сам он стал оборотнем, - говорит Стайлз и невинно хлопает ресницами.
Психиатр никогда не перестаёт надеяться, что некоторые его пациенты просто долго и не смешно шутят. Они всё врут, забавы ряди. Они не безумные. Нет.
- Он может даже слышать наш разговор сейчас, - говорит Стайлз.
А психиатр записывает: «Паранойя».
Чуть позже появляется Дерек. Шериф говорит, что не знает никакого Дерека, но, возможно, это какой-нибудь приезжий, которого Стайлз видел, гуляя по городу со Скоттом.
Дерек тоже оборотень, так говорит Стайлз. Дерек – он самый сильный и страшный. Он победил старого альфу и стал новым. У него красные глаза, которые смотрят на Стайлза из темноты.
Стайлз улыбается смущённо и говорит, что когда Дерек приходит – это потрясающе. Он царапается и кусается, но он, Стайлз, никогда ничего такого не испытывал. Дерек трогает его «там» и вставляет в него разные предметы. Стайлз демонстрирует царапины на бёдрах и боках, а укус только один – на кисти, у большого пальца.
«Увеличить порцию транквилизатора «…» на 1мл. Проверить окна в палате. Проверить тумбочку пациента. Следить за палатой ночью, пусть это делает медсестра. Никто кроме неё в палату входить не должен. Медсестра не должна быть рыжей».
- Ему не нравится, что вы так опекаете меня, - говорит Стайлз. – Он не хочет больше приходить ко мне.
Стайлз вырывает руку из рук психиатра, хватает со стола толстый журнал и швыряет во врача им. Стайлз рыдает, забившись в угол, и царапает стену, ломая ногти и стирая пальцы в кровь. Санитары прибегают почти сразу же, но Стайлз успевает нацарапать на стене «Дер».
Психиатр приходит в его палату вечером. Стайлз привязан к кровати и спит под действием сильных транквилизаторов. В палате работает кондиционер, но врачу почему-то кажется, будто пахнет псиной и лесом. Ещё пахнет кровью, но это потому что Стайлз повредил себе пальцы и бинты уже насквозь пропитались ею. Психиатру не нравится эта палата, и он просит начальство перевести мальчика в другую, но получает отказ. Мест нет.
- Он всё ещё приходит к тебе?
- Нет.
- Это хорошо.
- Нет.
Стайлз ничего не ест и двадцать четыре часа в сутки находится под действием успокоительных. Он вялый, еле передвигает ногами и почти не говорит, но зато у него зажили пальцы и царапины на бёдрах. Он не может фокусировать взгляд на людях и, когда говорит, смотрит мимо лица собеседника.
- Скажи, кто сделал эти царапины?
- Дерек.
- Кто такой Дерек?
- Он оборотень.
- Он превращается в волка? Он показывал тебе это?
Сейчас, психиатр уверен, фантазия Стайлза не работает, он вряд ли сможет придумать что-то новое.
- Он… оборотень. Я знаю. Знаю. Знаю. Знаю. Знаю, - Стайлз раскачивается на стуле и царапает кожу головы.
Ещё через неделю Стайлз скорее похож на труп, чем на что-то живое. Его уже не водят к психиатру, а тот сам приходит к нему. У Стайлза нет сил даже сидеть.
- Дерек?
- Он не приходит.
- Кто он?
- Он плод моего воображения.
- Молодец.
Ещё через неделю количество успокоительных начинают снижать. Через две, Стайлз получает столько же лекарства, сколько получал до появления Дерека.
- Он приходил к тебе?
Стайлз отрицательно мотает головой.
Ночью врача вызывают в его палату. В ней темно – Стайлз, видимо, разбил лампочку. Санитары громко перешёптываются, вытаскивая тело мальчика в коридор. Он выцарапал себе глаза и, соскочив с кровати, запутался в простынях и сильно ударился головой об пол. Через полчаса был обход, но к этому моменту, он успел истечь кровью.
Врач смотрит в окно. Окна палаты выходят на служебную стоянку. Мужчина нажимает кнопку на брелке от машины и в темноте загораются два красных глаза.
В помещении, где она очнулась, темно и сыро. В помещении, где она очнулась, темно и сыро. И пахнет землёй. Сюда не проникает солнечный или лунный свет и единственное, что хоть как-то освещает этот подвал – старинный тройной подсвечник. Такие она видела, кажется, только в фильмах про вампиров, про дам в пышных платьях и гробницах в подвалах замков. Но здесь он стоит на каменном выступе стены и освещает лицо оборотня, притащившего её сюда. Питер.
Она почти не дышит, боясь, что при не острожном вздохе, железные шипы войдут ещё глубже в шею и проткнут какую-нибудь жизненно важную артерию. Она зачем-то представляет, как кровь быстрыми ручейками струится по коже вниз, пропитывает футболку, собирается лужей вокруг её тела. Она чувствует на языке металлический привкус и не сразу вспоминает, что у неё разбиты губы.
- Глупая девочка, - шепчет он ей на ухо. – Ну, как тебе? Оказаться не охотницей, а жертвой.
- За меня отомстят. Они убьют тебя. Выпотрошат! Четвертуют! - храбрится она, а Питер только смеётся, как будто это лучшая шутка в его жизни.
- Я уже был мёртв. И мне не понравилось. Уж поверь, я не допущу повторения.
Она не кричит, когда он выворачивает ей кисть. Она помнит о шипастом ошейнике и потому прокусывает губу насквозь. Если она выберется отсюда, то навсегда запомнит этот омерзительный хруст костей.
- Больше ты не сможешь стрелять из своего лука, охотница.
- У меня есть ещё одна рука, - выплёвывает она вместе с кровью, и Питер морщится, вытирая щёку.
- Пока есть.
У неё нет сил даже плакать. Она всё ещё надеется, что её найдут. Что её спасут. Папа. Дедушка. Скотт. Кто угодно.
Питер втыкает её же стрелу ей в живот и, когда она выгибается, всё же заорав от боли, шипит на ухо.
- Эрике тоже было больно,
Она уже не хочет спасения. Она так устала.
- Убей меня. Пожалуйста, убей меня, - она захлёбывается кровью и хрипит, отчего слова получаются неразборчивыми, но Питер всё прекрасно понимает.
- Ты недостойна смерти от моей руки. Убей себя сама.
Она не сразу понимает, как может убить себя. А потом вспоминает то видение, с ручейками крови, пропитывающими одежду и каменный пол.
Она не сразу решается на это. Надежда умирает последней. Надежда, что её найдут и спасут.
Но когда Питер возвращается с головой её дедушки и улыбается, она собирает остатки сил и резко дёргается в его сторону, натянув цепь до предела, так, что шипы впиваются ей в глотку и она захлёбывается кровью.
Когда она затихает Питер хмыкает и гасит оплывшие свечи.
Т5-18. Джексон/Стайлз. AU. Джексона усыновили Стилински. Джексон ревнует к Скотту, дерется со Стайлзом за ключи от джипа, страдает вместе с шерифом от правильного низкохолестеринового питания. Есть оборотни или нет – на усмотрение автора. Уверенный в себе Джексон, не страдающий от того, что он не родной сын. ХЭ.читать дальше- Советую проснуться, - произнёс над головой Стайлза спокойный голос, и одновременно с ним на лоб упала холодная капля. - Прямо сейчас. Ста-айлз.
Стайлз отмахнулся от него, как он назойливой мухи, перевернулся на бок, укутываясь в одеяло и пытаясь схватить за хвост сбегающий от него сон, и голос над ухом хмыкнул.
- Как хочешь.
Вопль Стайлза разбудил, кажется, все дома в округе. Джексон стоял рядом, держа в руках уже пустую кастрюлю и гадко смеясь. Окончательно проснувшись и поняв, что конца света не наступило и город не смыло огромной волной, Стайлз вперился в Джексона сжигающим взглядом полным ненависти, но из-за мокрых прядей, лезущих в лицо, он получился недостаточно смертоносным. Или, возможно, у Джексона был иммунитет. Мол, яд на змею не действует.
- Ты, блядь, охренел.
- Ты не хотел просыпаться. И да, будешь знать, как переписываться с Денни от моего аккаунта. Стайлз, Денни определённо точно не в моём вкусе. Уж кому, как не тебе это знать - ведь кто-о стащил журнал из-под моей кровати?
- Это маскировка, - фыркнул Стайлз. Он вылез из постели и оглядел себя. Футболка и трусы плотно прилипли к телу и просвечивали. Очень эротично. Стайлз заметил взгляд Джексона и ухмыльнулся. - Нравится?
- Что здесь может нравиться? - Джексон поморщился. - Ни груди, ни бёдер округлых.
- Зато смотри какая задница! - Стайлз развернулся и звучно шлёпнул себя по бедру.
- Хм, одного не могу понять, - покачал головой Джексон, - нафига тебе мои журналы с женщинами?
- Могу задать встречный вопрос.
Стайлз прошлёпал мимо Джексона, к шкафу.
- Ну, можно считать, что душ я принял.
- Нет, блин, вали в нормальный душ. Я не собираюсь ехать в одной машине с человеком, от которого воняет как от мокрой псины.
- Иди пешком.
- Иди в душ.
Стайлз недовольно скривился, почесал за ухом и, прихватив помимо одежды полотенце и изображая узника, поплёлся всё же в душ.
Когда он вернулся, мокрое бельё с его постели было собрано в кучу, вместе с полотенцем, которым, видимо, Джексон промокнул матрац. Самого Джексона в комнате уже не было, как и ключей от джипа.
- Вот сучка!
***
- Ты заполучил их нечестным путём, - обиженно сказал Стайлз, когда довольный собой Джексон заводил джип.
- У меня сегодня не было желания драться. К тому же, ты больно лягаешься и у меня до сих пор на ребре синяк.
- Будь мужчиной, Джексон, это боевая рана, ты должен мужественно терпеть.
- Ну, да. Конечно. Мне не хватает синяков, полученных на лакроссе.
- Там тебе попадает недостаточно часто. Я не чувствую себя отомщённым.
- Это, потому что кто-то постоянно сидит на скамейке. Или болтает со Скоттом. Который, между прочим, делает большие успехи, чем ты.
- Тебя это задевает?
- Да. Я - капитан команды, а мой брат протирает штаны на скамейке запасных! Ты чего лыбишься?
- Не знаю. Мне просто нравится, когда ты называешь меня братом.
- Ты идиот, Стайлз, - Джексон покачал головой, старательно сдерживая улыбку.
***
- У тебя трояк? - Стайлз удивлённо округлил глаза, через плечо заглядывая в лист Джексона. Тот недовольно проворчал и смял лист в комок.
- Не все такие умные, как ты, Стайлз, - прошипел он. - Уж извини, что я...
- Успокойся, истеричка. Мог бы сказать, что что-то не понимаешь. В одном доме живём, ты знаешь, что я разбираюсь, но не можешь наступить на горло своей гордости и попросить объяснить?
Джексон ничего не ответил, Стайлз только видел, как напряглась его шея. Стайлз вздохнул, хлопнул Джексона по плечу и откинулся назад, чтобы посмотреть, как тест прошёл у Маккола.
- И у тебя трояк? - удивился он, Скотт только улыбнулся.
- Не понимаю, чему ты удивляешься. Я в химии ни в зуб ногой.
- Ну да. Слушай, ну раз Джексон такая гордая сволочь не хочет принимать мою помощь, то хоть ты сделай это. Мне нужно распространять свет и знания! Понимаешь? - Стайлз широко улыбнулся, и Скотт улыбнулся в ответ. - Приходи сегодня, буду тебя натаскивать.
- Договорились.
Стайлз и Скотт пожали руки и перевели тему, начав обсуждать новый вышедший фильм, но Стайлз слышал, как проскрипел сдвигаемый стул и, обернувшись, увидел быстро выходящего из класса Джексона.
***
- А Джексон где? - Скотт скинул рюкзак на пол, рядом с кроватью Стайлза.
- На кухне, наверное. Не переживай, он обычно не имеет привычки часто заходить в мою комнату. Разве что за ключами или чтобы облить меня водой, - Стайлз указал на кровать, но та уже была аккуратно заправлена.
- И часто он так делает?
- Ну, водой облил впервые. У Джексона очень развита фантазия по этому делу, так что он редко повторяется.
- И знаешь, мне почему-то не хочется знать, что он ещё тебе делал.
- И правильно.
Стайлз выгрузил учебники и тетради на стол, а потом, словно внезапно что-то вспомнил, резко вышел из комнаты.
- Я вот так и знал! - Стайлз обличительно ткнул пальцем в замерших отца и Джексона. Оба, как застуканные за хулиганством коты, уставились на Стайлза. В руках они сжимали по гамбургеру.
- Я же вот специально сегодня пришёл, салатик приготовил, мясо и рис сварил. Прямо вот хозяюшка и повар в одном лице. Всё, для того, чтобы мои глупые мужчины не ели гадость, которая им вредна. Джексон, мы же договаривались, что ты будешь подавать папе правильный пример и будешь ругать его за вредную пищу! Холестерин же! Я прямо вижу, как он забивает ваши сосуды!
- Но, Стайлз!.. - начал шериф, но Стайлз уже подлетел к столу и вырвал из их рук гамбургеры.
Стайлз выкинул их в мусорку и загремел тарелками, накладывая рис и мясо. Шериф и Джексон печально вздохнули.
- Будете вздыхать - буду вам кашку готовить. Без соли и специй.
Стайлз поставил перед ними тарелки и поставил на газ чайник.
- Надеюсь, что с чаем вы сами справитесь. И с тобой, Джексон, мы позже поговорим.
- Я воспитал чудовище, - пожаловался шериф, и Джексон согласно захрустел салатом.
***
- Друг, я всё равно ничего не понимаю, - пожаловался Скотт, накручивая на ручку прядь волос.
- Ты, блин, больше отвлекайся. Это у меня сдвг или у тебя?
- Прости.
Стайлз махнул рукой и откинулся на спинку стула. Он уже пожалел, что решил быть положительным героем и нести в мир свет и добро. Впрочем, он так же думал над тем, что Джексон был бы для подобного предприятия лучшим претендентом. Всё-таки Джексон не из тех, кто витает в облаках, когда ему пытаются что-то объяснить. Что-то, что потом превратит тройку за текст в пятёрку. Не то, чтобы Стайлз не особо заморачивался оценками, ему не было стыдно получить четвёрку или тройку, но он всегда исправлял свои ошибки лично для себя, но вот Джексону были важны оценки как статус. Он должен быть отличником. Отличник, красавчик и капитан команды. Ещё бы богатых родителей - и картина идеального парня была бы закончена.
Если, конечно, он не будет раскрывать рот.
- Я проследил - папа всё съел, хоть сначала и предлагал достать бургеры из мусорки, - отрапортовал Джексон, заглядывая в комнату.
- Молодец, - на автомате ответил Стайлз и, посмотрев на страдающего Скотта, добавил. -Может всё же присоединишься?
- А присутствие Маккола не понизит мне айкью?
- Ну, мой не понижает. Твой тоже не должен, - серьёзно сказал Стайлз.
- Я могу уйти, - предложил Скотт.
- Это выглядит как побег... - начал Стайлз, но Джексон перебил его.
- Уходи.
Стайлз перевёл взгляд со Скотта на Джексона и обратно, но только недовольно поморщился. Эти двое никогда не найдут общий язык.
- Мне на самом деле пора, - начал оправдываться Скотт, и Стайлз кивнул, улыбнувшись.
- Надеюсь, ты хоть что-нибудь понял.
- Не надейся, - грубо влез Джексон, и Стайлз шикнул.
Скотт взял сумку и, столкнувшись в дверном проёме с Джексоном, покинул комнату.
- Почему бы вам не поладить? Просто, блин, не рычать постоянно друг на друга. Почему у меня всё так сложно? Такое чувство, что я девочка-подросток, чей старший брат не одобряет её парня.
- Ты близок к истине, Стайлз. Очень радостно, что ты, наконец, признал себя девочкой.
- Я серьёзно, Джексон. Почему бы вам не прекратить источать яд друг на друга? Хотя бы при мне. Ради меня. Когда твой лучший друг и твой брат постоянно собачатся - оптимизма к жизни это как-то не прибавляет.
- Мне кажется, он положил на тебя глаз.
Стайлз в ужасе посмотрел на Джексона, но так и не понял - шутит он или серьёзно.
- Ты, блин, что за херню несёшь?
- Он проводит с тобой слишком много времени.
- Охренеть, блин, Джексон! Он. Мой. Друг. Лучший и единственный. Почему бы ему не проводить со мной почти всё своё свободное время? У меня никого нет, у него никого нет. Почему бы нам не проводить время вместе, просто как друзья? Как двум чувакам, которым пока не на что больше тратить своё время!
- У тебя есть я, - сказал Джексон, поджав губы.
- Ты даже не можешь попросить у меня помощь в учёбе! Постоянно шипишь на меня, когда нам удаётся поговорить, ругаешь из-за мелочей. Вот что это сегодня было в школе? Чего это ты вдруг решил обиженно покинуть класс?
Джексон закрыл за собой дверь за защёлку и прошёл вглубь комнаты, ближе к взбесившемуся Стайлзу, который, кажется, даже не вслушивался, что говорит, и неосторожным движением руки чуть не снёс со стола ноут. Джексон сел на освобождённый скоттом стул, лицом к Стайлзу, и тот, наконец, замолчал.
- Потому что я хочу. Я хочу с тобой общаться. Быть тебе самым близким. Очень хочу. И я просто ревную к Скотту. Понятно? Придурок, - Джексон сжал плечо Стайлза и прижался своими губами к его.
Стайлз даже не сразу сообразил, что происходит. Но когда сообразил, только рука Джексона, продолжающая удерживать его, помогла ему не свалиться со стула.
- Мы не родные братья, Стайлз. Ты же и сам знаешь, - Джексон выглядел отчего-то печальным, как побитый хозяином щенок. - Чем старше мы становимся, тем реже я слышу от тебя "брат". И тем легче мне было смириться с...этим. С тем, что я чувствую по отношению к тебе не совсем братские чувства. И прекрати на меня так пялиться, Стайлз. Неужели ты даже предположить не мог? Сложить два плюс два и получить "Джексон влюблён в тебя". Я считал тебя умным, - Джексон разочаровано покачал головой и, наконец, отпустил плечо Стайлза.
- Пиздец, - выдохнул Стайлз и слез со стула. Он прошёлся по комнате, забрался с ногами на кровать и немигающе уставился оттуда на Джексона.
- Потрясающий ответ, - Джексон поджал губы. – Это - то самое, чего я ждал.
- А чего ты ждал?
- Чего-нибудь. Гневного: "Да, ты ебанулся вконец, Джексон!", например. В мечтах, где на лугах пасутся единороги, ты, конечно, кидался в мои объятья и говорил, что чувствуешь тоже самое. Но ты мог заметить мой сарказм в начале предложения. Я очень слабо надеялся на такой исход. И всё же, я ожидал от тебя чего-нибудь более конкретного.
- Подожди, я в шоке.
Джексон закатил глаза и сложил на груди руки. Стайлз продолжал смотреть на него, блуждая взглядом от глаз до пояса джинсов, а потом вдруг весело фыркнул.
- Чувак, тяжко тебе, наверное, жилось со мной? Стояки замучили?
- Аха-ха-ха, Стайлз, - с непроницаемым лицом высказался Джексон. - Хотя, сегодня мне и правда пришлось подрочить, прежде чем выйти из дома.
- Ну, извини. Ты сам меня водой облил. Я не виноват, что я такой сексуальный.
Стайлз поднялся с кровати и приблизившись к Джексону, обнял его голову, прижав её к животу и поглаживая.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем.
- Стайлз, блин. Ты мне откажи уже или разрешение дай. Или тебе так нравится меня мучить?
- Нет, ну мучить мне тебя и правда нравится, - Стайлз отодвинулся, заглядывая Джексону в глаза. - Но сейчас... я не знаю. Я могу сказать, что я не чувствую отвращения. И внутри меня ничего не кричит о "это неправильно! мы же братья!". Единственное, мне бы очень не хотелось, чтобы обэтом знал отец. Вот у него может случиться сердечный приступ.
- Он ничего не узнает. Если ты ответишь мне, он будет только рад, ведь это позволит нам сблизиться. И, возможно, мы будем меньше ссориться.
- А если откажу, то мы будем больше ссориться?
- Нет. Не знаю. Но я буду очень грустный. И, наверное, всё-таки придушу Маккола.
- Отелло, блин.
Стайлз улыбаясь, потрепал Джексона по волосам, а тот ткнулся лбом ему в живот. И всё это было так странно, что Стайлзу плохо верилось в реальность происходящего.
- Ну, знаешь, ладно, - наконец, выдал он. - Давай попробуем. Так что Скотта не трогай.
- Договорились, - довольно оскалился Джексон.
- И что мы будем сейчас делать?
- Химию. Ты будешь объяснять мне химию.
-
-
07.04.2012 в 23:06*радужные слюни* х)
тепло и очень уютно, а еще горячо и очень на ночь вовремя
спасибо, что пишешь про них :З
-
-
08.04.2012 в 09:11-
-
28.06.2012 в 22:40*________*
-
-
29.06.2012 в 06:27-
-
19.01.2014 в 01:27-
-
19.01.2014 в 10:33-
-
10.03.2014 в 17:30-
-
10.03.2014 в 18:00